4 степень - страница 30

–Меня, если честно, тоже, – согласилась я.

Мне было как-то невероятно хорошо. Мне было так, как не было уже давно. Мне было легко. Мне было без него все это! Это… очень странное ощущение. Жизнь без него. Оно и приятное, но грустное. Ведь быть переполненной чувствами куда лучше, чем быть пустой.

Я заметила, что неважно, какой сегодня день, неважно, что я делаю, в голове в куче самых разнообразных мыслей всегда путается Эрик. Я не концентрирую свое внимание на этой мысли, но всегда чувствую его в своей голове. Принимать отсутствие дорогих нам людей необходимо. Необходимо для того, чтобы жить дальше. Я благодарна ему всей душой. Именно той душой, что начинала летать рядом с ним. Именно той, которую он научил летать. Я благодарна каждой клеточкой своего тела. Благодарна каждому мгновению и слову. Любовь уходит. Главное, суметь ее отпустить. Прошлую любовь не вернуть. Она осталась в прошлом, значит, там ее место. Менять жизнь, менять себя. Вот, что остается, чтобы снова вспомнить, как нужно дышать без него. Не оставаться одной, не слушать музыку, которая может напомнить тебе о нем. Вычеркнуть. И забыть. По-другому никак. Я же умная девочка, господи! С того света не возвращаются, пора уже принять это. Меня поймет каждый. Вспоминать все, что было – это самоубийство. Это сжирание самого себя изнутри. Это скрытый мазохизм. Это конец, финал, финиш. Это все. А боль проходит. Она не может не пройти. Притупляется со временем. И у каждого из вас начинается своя, отдельная жизнь. Новые люди, новые интересы. Только иногда, ночью, когда мир замирает до утра, мы вспоминаем друг друга. Я здесь, он там. Вспоминаем, чтобы снова встретиться во сне. Чтобы снова увидеть самую дорогую на свете улыбку. Чтобы снова услышать самый нежный, самый любимый голос. Чтобы снова вспомнить. Но только во сне. А наутро проснуться с болью в груди. Сходить в душ, выпить горячего чая. А потом сон забудется. Они всегда забываются. Нужно всегда помнить и не стараться забывать. Люди делают друг друга сильнее. Смерть – это не конец. Смерть – это скрытое продолжение. И я рада, что сегодня эти мысли есть во мне. Я рада, что они в состоянии рождаться в моей простуженной голове.

–Я таких платьев вообще никогда не видела! – воскликнула Джулия, когда я повернулась к зеркалу.

–Оно просто волшебное, – прошептала я. – Как одежда меняет человека, только посмотри! Я себя какой-то принцессой чувствую!

–Ты готова? – залетев, спросила Люси.

–Как видишь.

–Тогда идем, пора.

–Джулия, пожелай мне удачи!

–Удачи целый мешок тебе!

Люси была права, никто в зале и не заметил моего появления, пока я не запела. Да и когда запела, повернулись единицы. Наверное, любители музыки. Остальные не отрывались от своей болтовни, бокалов шампанского и рассматривания друг друга исподтишка.

И в этот момент меня будто ударило током. Из этой толпы на меня, не отрываясь, смотрел Дэвид, окруженный кучей женщин, обвешанных золотом и бриллиантами. Они вертелись вокруг него, как рой пчел: что-то говорили, наигранно улыбались, хлопали по плечу.

Сказать, что я была шокирована – это значит, ничего не сказать. Как человек, который ездит на служебной машине и живет в Бруклине, может быть здесь, причем не стоя в углу, а в самом центре событий, вокруг которого вертится весь этот мир, на которого косо, с недоверием и завистью смотрят все мужчины в этом зале, которому подливают шампанское при первом его зове, да даже не дожидаясь его просьбы! Куча моделей, фотографы. Все это – его мир, который он скрыл от меня. Скрыл намеренно, наверное, боясь осуждения за какие-то связи с обычной ресторанной певицей. Он же не благородный принц Уильям, да и я, признаюсь, не Кейт Мидлтон, но это все равно больно. Я же просто искала друга. Я ведь не просила его быть в моей жизни, я не звала его туда.