– Номер точно не помнишь? – уточнил у бомжа Коля Ткачук.
– Нет, не помню, – пробормотал Одноногий Петя. – Хозяйка, не найдется ли чего для сугрева? – жалобно спросил он у Ники, намекая на то, что вчерашние сто рублей «на проезд» уже были пропиты.
– Так, давайте я сначала вас допрошу, а потом уже обсудим ваш «сугрев». – Ника села на пенек, который вчера облюбовал Макс, достала из следственного чемодана папку-планшет и начала заполнять протокол допроса свидетеля – Пети Одноногого.
– Вы в коллектор после отъезда мужчины на «Ниве» заглядывали? – продолжила пытать бомжа Ника.
– Заглянул, хозяйка, но мельком. Увидел, что там мужик мертвый лежит, испугался и ушел.
– А что про мужика мертвого сразу никому не сказали?
– Да зачем мне это? – искренне удивился бомж. – Так скажешь кому, потом меня и затаскают. Сами, что ли, не знаете?
– А друг твой Иваныч куда делся?
– Да не знаю. Может, к сестре пошел. У него сестра в Бродске живет, в его квартире. Выгнала она Ивыныча, когда тот забухал, вот он тут и поселился. А так увидел, что у него мертвяк лежит, может, к сестре и пошел.
– Мужчину на «Ниве» разглядели?
– Не, хозяйка, не смог. Далеко он от меня был, да уже и смеркалось. Высокий, плечистый. Одежда у него была типа камуфляжа. Если покажете, может, и смогу узнать.
«Что ж, круг потенциальных подозреваемых невероятно широк: высокий мужчина в камуфляжном костюме на “Ниве” серого цвета. Да это же каждый второй житель окрестных деревень», – подумала следователь Речиц.
Она допросила бомжа, составила протокол осмотра места происшествия и решила, что на этом с работой на месте обнаружения трупа можно заканчивать. Убивали неизвестного явно не здесь. Хотя в своей практике Ника иногда сталкивалась с ранениями, почти не оставившими следов крови, но сорок ножевых в спину явно к ним не относились.
На обратном пути следователь Речиц коротко обсудила с Колей Ткачуком их дальнейшие действия.
– Надо сейчас исхитриться и установить личность потерпевшего. Я поеду в морг, переговорю с экспертом, изыму образцы и шмотки с трупа, посмотрим, может, будет от чего оттолкнуться. А тебе я дам поручение произвести выемку записей камер видеонаблюдения с трассы. Может, они еще сохранились? – начала рассуждать вслух Ника.
Коля скептически помотал головой.
– Вряд ли сохранились, Никуш. Но попытка – не пытка.
Кеша, сидевший рядом с ними, восхищенно вертел головой, поглядывая то на Нику, то на Колю, блестел круглыми глазами и в своем неприкрытом восторге от происходящего походил на веселого щенка.
– Николай Юрьевич, а можно вопрос? – внезапно подал голос Иннокентий.
– Конечно можно, Кеша, – улыбнулся Коля.
– А почему записи с камер видеонаблюдения могли не сохраниться?
– Да камеры по большей части не очень дорогие и не могут хранить информацию долго, негде просто. И записывают поверх уже записанного. А времени, судя по всему, прошло прилично, около недели.
Дежурка довезла Нику и Кешу до отдела. Там они распрощались с опером, экспертом и водителем, и пересели в автомобиль Ники, чтобы ехать в морг. Ника торопилась, обеденное время уже близилось к завершению, а у судебно-медицинских экспертов из-за их весьма специфической деятельности установлен сокращенный рабочий день, и после трех часов дня в бюро уже никого из них не найдешь. А Нике очень хотелось переговорить с экспертом Рябоконь лично и узнать, что же ей удалось выжать из вскрытия сильно разложившегося трупа.
