40 шагов до берега - страница 8

− Вы испугались? − сказал спокойный женский голос из темного кулуара за барной стойкой.

Ноги Алисы от неожиданности подкосились, и она завалилась на стол, стоявший возле входа.

− Не бойтесь, это всего лишь инсталляция тайского призрака земли Пхра Пхума.

Пространство обволокло желтой дымкой − в кафе включился свет. И Алиса увидела блондинку невысокого роста со смуглой кожей. Ее детские черты лица − отсутствующие скулы, круглые щеки, мягкий подбородок, пухлые губы и аккуратный чуть вздернутый кверху носик − притупили у Алисы чувство страха. Она расслабилась − здесь безопасно. Но после расслабления нагрянула злость:

− Какого черта вы повесили в кафе это пугало? Хотите заполнить кардиологические отделения тайских больниц?

Блондинка улыбнулась, и на ее щеках появились ямочки − ну точно, ребенок.

− И много у вас посетителей с таким-то жестом гостеприимства?

− Хватает, чтобы беззаботно жить на острове. Вы не думайте, что я больна на голову, − девушка покрутила указательным пальцем у виска, − просто тайцы чтят призрака земли. Прежде чем где-то остановиться на ночлежку, нужно спросить разрешения у Пхра Пхума, чтобы все прошло благополучно, и вы не отдали концы на тайской чужбине. А уходя, обязательно поблагодарить его за радушный прием. Я чту местные обычаи таким креативным образом. Обычно туристам нравится подобный культурный треш. Но бывают и такие кадры, как вы. − Блондинка засмеялась и протянула Алисе руку. − Я Санта − неофициальная, но фактическая владелица кафе.

Алиса знала, что в Таиланде иностранцам запрещено полноправно вести бизнес. Бóльшая доля в том или ином предприятии должна принадлежать тайцам − таковы законы королевства. Алиса сжала смуглую кисть блондинки, по-мужски − с уважением. Ей всегда нравились самодостаточные девушки. Те, что с азартом занимались бизнесом, и при этом не выглядели загнанными лошадьми со стертыми подковами. Она бы хотела дружить с такими, как Санта. Или лучше − быть такой, как Санта.

− Алиса. Очень приятно, − сдержанно ответила Алиса. − Вы сказали, что нужно попросить у духа разрешения на ночлежку, но у вас же кафе, а не гостиница.

Кроме странной инсталляции над барной стойкой, в кафе не было ничего примечательного. Белые стены выкрашены известью, как в старых русских деревенских бараках. На потолке две пары оголенных лампочек, без плафона. Пол выстелен деревянными досками. Четыре прямоугольных столика выставлены вдоль стен и один стол, побольше, стоял в центре помещения. Рядом со столами стулья с черными подушками на сидушках. Барная стойка оббита темной матовой плиткой. На потертой столешнице лежит алкогольное меню. Сам алкоголь хаотично водружен на длинную прямоугольную тумбу, спрятанную за барной стойкой. Справа от тумбы − темный проход, без двери. Слева − к стене прибита доска, на которой мелом обозначено скромное меню: два вида завтраков (яичница и блинчики), лапша Пад Тай с креветками и курицей, обжаренный рис с овощами Кхао Пад и суп Том Ям.

− Коридор за баром ведет к нескольким жилым комнатам. Я за скромную сумму сдаю в аренду номера. Сто долларов за неделю, плюс завтраки. Вы уже где-то остановились?

− Да, в Chaweng Cove Beach. Сорок шагов до моря. Мне нравится. Правда, моему парню кажется, что мы зря влупили столько денег на бунгало с соломенной крышей.

− Хороший выбор. Я жила полгода в бунгало, когда только прилетела на Самуи. А ваш парень − скряга. Передайте ему. Хуже скупого мужчины может быть только мужчина, который смеет поднять руку на женщину. Хотя и от того, и от другого надо бежать. Подальше.