Подошел к окну, рывком раздвинул портьеры, впуская в комнату косые яркие лучи восходящего солнца. Встрепенулась и тут же замерла. Чувствую — не спит. Дыхание изменилось. Но притворяется.
— Проснулась? — констатирую факт.
— Что ты тут делаешь? — тут же отозвалась она, щурясь от солнца, подслеповато озираясь по сторонам, в то же время до самого подбородка натягивая одеяло.
— Пришел поговорить. Без свидетелей.
— Э-э-ммм... — явно растерялась она. — Одеться-то можно?
Хм... Вот еще! Скромницу из себя корчит, вы только посмотрите на нее!
— Вряд ли на твоем теле выросло нечто, чего я никогда в жизни не видел.
— Что?! — вылупила она свои карие глазищи.
— То! — не выдержав скопившегося напряжения, я в несколько шагов очутился возле ее кровати, протянул руку, срывая одеяло.
— Ты что творишь?! — заливаясь краской, возмущенно воскликнула девушка.
Я залюбовался, наблюдая за тем, как на ее все еще немного сонном лице сменяются эмоции: неверие, возмущение, стыд, и... желание?
— Поль, это шутка? — прикрывая руками грудь, хрипловато со сна шепчет она, отчего я совсем перестаю контролировать свои действия.
— Никаких шуток, — отвечаю, и мой голос тоже звучит хрипло.
Не сдерживаясь более, бросаюсь к ней, прижимаю к постели своим телом во избежание сопротивления. Ее соски, затвердевшие после явно наполненного эротическими фантазиями сна, упираются в мою грудь, будоража, заставляя предвкушать тот миг, когда я сожму их в своих руках, коснусь языком, отчего она изогнется дугой, моля о пощаде. Ее руки вмиг оказываются зажаты над головой. Впиваюсь в столь желанные губы поцелуем. Глупышка, зажалась вся, будто сможет противостоять мне целую вечность. Но я терпелив, мне отступать уже некуда: или она станет моей, или моя жизнь потеряет всякий смысл. Продолжаю целовать ее глаза, щеки и вновь возвращаюсь к слегка смягчившимся губам. А сам тем временем защелкиваю на ее предплечье брачный браслет.
Все птичка, твоя песня спета. Не летать тебе на воле.
Взглянула на свою руку и замерла, увидев брачный браслет. То, как полыхнули при этом ее глаза, завело меня еще сильней. Не в силах сдерживаться, отпустил прекратившие сопротивление руки и рванул ночную рубашку. Треск рвущейся ткани прозвучал музыкой. А это ощущение, когда ее кожа касается моей.... О, боги... Ведь сколько у меня было женщин, но почему же никогда прежде не испытывал ничего подобного?
Мои руки и губы ласкали ее тело, она постепенно расслаблялась, таяла, и вскоре я все же сорвал с ее уст долгожданный стон наслаждения. Теперь наши ласки были взаимны, а ее губы сами тянулись ко мне навстречу. Ощутив, что еще немного, и меня просто-напросто разорвет, не сдерживаясь, вошел в нее, на краткий миг ощутив препятствие. Бог мой, она что, невинна?!
— Прости... — шепчу.
Боясь причинить боль, прекращаю движение, и будто вымаливая прощение, покрываю поцелуями ее глаза, щеки, шею.
Дальнейшее меня шокировало. В какой-то миг она напряглась, толкнула меня в грудь, но не отстранилась, а перекатилась вместе со мной, очутившись сверху.
— Я схожу с ума... — выдохнул я, но она закрыла мне рот поцелуем.
Прежде бывало такое, что развязные женщины сами управляли мною в постели, и я, собственно, был не против, но она ведь была девственна?! А действует так, будто имеет немалый опыт. И бог мой, это сводит с ума! Ее прикосновения, движения, поцелуи… В них столько неутоленной страсти, столько желания! А как она кричала и билась в экстазе! Да что уж там, я и сам, кажется, потерял связь с окружающим миром. И это при моем-то опыте? Даже наши парные кувыркания «я с кем-то плюс Рос с кем-то» не давали подобного эффекта. Может, это и есть та самая любовь?
