– Нет, я не тороплюсь, я уезжаю завтра. Возьмём ещё чаю.
Я подозвал официанта и не устоял перед предложенными пирожными.
– Куда направитесь? – спросила моя случайная знакомая.
– В Венгрию.
– О, это прекрасная страна, – она мечтательно улыбнулась. – Будапешт – просто сокровище. Давно там не была. А что, может, махнуть с вами?
Я замер с чайником в руке.
– Да бросьте, я шучу.
Она рассмеялась.
– Нет, если хотите, я буду только рад вашей компании.
– Но вас беспокоит мой возраст, признайтесь.
Я был вынужден согласиться. Я отлично осознавал всю прелесть подобного путешествия, но старый человек есть старый человек. Меня не смущало, как мы будем выглядеть со стороны, в этом как раз были одни преимущества. Меня волновало, что что-нибудь может случиться. Что-нибудь непредвиденное, с чем я не смогу справиться.
– Вот видите, – сказала она. – Возраст всё-таки имеет значение. Если бы мне в ваши годы пришлось куда-то ехать с полусумасшедшей, пусть и недурно выглядящей старухой, я бы до смерти перепугалась. Я бы только и думала о том, как бы она случайно не умерла на моих руках. И вы подумали о том же.
– Нет же, – я попытался сопротивляться. – Да и какая вы старуха!
– Самая настоящая, – впервые за всё время в её голосе проскользнула грусть. – Самая настоящая румынская старуха. И не надо льстивых слов противоречия. Я убеждена, вы на них способны. Но знаете, какое самое большое открытие я сделала в жизни?
Она вопросительно замолчала, но я понимал, что эта необходимая пауза не предполагает моего ответа.
– Я всю жизнь боялась смерти. И думала, что чем старше буду, тем сильней начну бояться. Это такое же ожидание дня рождения, только с не совсем утверждённой датой. И вот я выросла. Я очень-очень выросла и открыла, что абсолютно не боюсь умереть. Я думаю, что люди боятся смерти вовсе не потому, что страшатся неизвестности. Люди боятся незнания.
Она снова замолчала. На этот раз я решил её прервать.
– А это не одно и то же?
– Неизвестность – это небытие. Вы не знаете, что с вами будет после смерти, или боитесь, что будет что-то нехорошее. Ад.
– Или вообще ничего не будет.
– Или вообще ничего. Что для многих счастье, которое они не способны понять.
– А незнание?
– Незнание – это невозможность получить информацию. Сегодня каждый день вы получаете информацию. Вы узнаёте, каким становится мир. Это можно сравнить с длинным сериалом. Первый случай…
– Неизвестность.
– …если сериал вдруг перестаёт выходить. Финансирование кончилось или что ещё. А второй случай…
– …незнание.
– …если вы умираете раньше, чем сериал закончился. Конец наступает в обоих случаях, но согласитесь, есть разница. И теперь – самое главное.
Она сделала глоток чая и, подняв тонкой вилкой последний кусочек медового пирожного Катаиф, отправила его в рот.
– Господи, до чего вкусно. Никогда не отказывайте себе в маленьких удовольствиях. Лишать себя радостей – значит, заблуждаться.
– Буду стараться, – заверил я.
– Собственно, в заблуждениях и кроется самое главное, – продолжила она. – Люди заблуждаются столь же бесконечно, сколь и безосновательно. Они заблуждаются в том, что получают информацию. Заблуждаются в том, что эта информация для них важна. Заблуждаются в том, что мир вообще продолжает существовать после их смерти. Люди живут, чтобы хоть что-нибудь узнавать каждый день. И ничего не хотят знать. Я прожила девяносто один год и перестала бояться смерти, поняв, что я ни черта не знаю. И ни черта не узнаю. Вся жизнь, как один день рождения. А потом наступает утро.
