– Берете? – растерялась Тайра, получила деньги наличкой за месяц вперед и не смогла сдержать радостную улыбку.
Улыбался и Малкович. Водка и сигареты помогли скоротать вечер. Постельное белье пахло пылью и плесенью, но было чистым. Малкович лежал на кровати, прислушиваясь, как засыпает отель – стихают крики и брань, голоса, смех.
Ближе к полуночи он выбрался в коридор. С собой у него была початая бутылка водки и новая пачка сигарет. Все как-то неестественно стихло. Малкович попробовал отыскать зимний сад. Под ногами трещали разбитые стекла, разваливались старые ковры. Малкович прошел вперед, попробовал открыть дверь в соседнее крыло, огляделся, убедился, что никто не наблюдает за ним, ударил ногой в замок. Подгнившая древесина хрустнула, сдалась.
Заброшенное крыло встретило его прохладой, ночной свежестью и далекими голосами. Малкович закурил.
Собравшиеся у старого камина бездомные замолчали, увидев чужака.
– У меня есть сигареты и водка, – сказал Малкович, подходя к огню, чтобы согреть руки, вытащил из кармана пару двадцаток, протянул ближайшему бездомному. – А если есть желание, то можно принести еще водки.
Парень схватил деньги, огляделся, получил согласие старших и побежал прочь. Малкович сел на его место, достал пачку сигарет, увидел протянутые грязные руки, раздал всем по сигарете. Пачка кончилась. Пришлось достать еще денег и отправить еще одного подростка за сигаретами.
6
– Богач? – спросила молодая девушка, подсаживаясь рядом.
– С чего ты взяла?
– Ну, если бы ты обокрал кого-нибудь, то вряд ли бы стал раздавать так деньги, да и костюм у тебя дорогой…
Малкович прервал ее, представился.
– А я – Милли, – сказала девушка. Рука ее была теплой, ладонь немного влажная.
– Выпьешь? – предложил Малкович, достав початую бутылку водки.
Бездомные загудели.
– Вам сейчас принесут! – напомнил им Малкович.
– Сомневаюсь, что они станут тебя слушать, – сказала Милли.
– А мне плевать. – Он выпил из бутылки, закрыл крышку.
– Кажется, ты предлагал выпить мне, – сказала девушка.
Малкович кивнул. Она забрала у него бутылку.
– А ты умеешь пить, – подметил Малкович.
Милли кивнула, перевела дыхание, вернула бутылку. Лицо у нее было смуглым. Черные волосы коротко пострижены. Глаза большие, светлые.
– Давно ты здесь? – спросил Малкович.
– Пару месяцев.
– А до этого?
– Какая разница?! – девушка поморщилась, попросила у него сигарету.
Малкович снова выпил.
– У меня кризис, – сказал он, сам не зная зачем.
– У тебя – что? – растерялась Милли.
– Я писатель, и у меня кризис.
– Ах, это… А то я уж испугалась, что это болезнь какая…
– Да. Смешно звучит.
– Я не шутила.
– Я, к сожалению, тоже.
Малкович выпил еще.
– У тебя есть семья? – спросила Милли.
– Не знаю.
– Вот и я не знаю, – вздохнула девушка.
– Пока смотришь, вроде и есть, а отвернулся – совсем один.
Она взяла у него сигарету. Какое-то время они молчали. Вернулся бездомный, которого посылали за водкой. Ночлежка ожила, загудела. Кто-то пустил по кругу железную кружку. Когда очередь дошла до Малковича, он попытался отказаться.
– Если хочешь остаться здесь, то пей, – сказала Милли.
Он не стал спорить. Выпил один раз, другой. Огонь в камине стал ярче. Звучавшие голоса начали казаться знакомыми. Малкович запомнил пару имен, перекинулся парой дружеских фраз, затем все как-то замерло, осталось только пламя в старом камине.
7
– Придумал что-нибудь? – спросила Милли.
