– Замечали в ее поведении что-нибудь странное?
– Ну, если странности и были, то, безусловно, в силу возраста. Забывчивость, вялость, может, некая придурковатость, простите.
– Так, – не отставал мужчина в очках. – Если вы не общались с соседкой, то каким образом попали в ее квартиру? Вы же не могли проходить мимо и случайно заглянуть, поскольку она живет отнюдь не по пути к вам, – он улыбнулся, и даже сквозь черные очки я почувствовал холодный и пронзительный взгляд.
– Конечно, не проходил мимо. Я специально поднялся, чтобы…
– Чтобы что?
– Чтобы подарить ей мясорубку.
– Мясорубку?
– Да, мясорубку. Вчера соседка заходила ко мне и одолжила ее ненадолго. А сегодня после обеда занесла обратно – и пирожки в придачу.
– Пирожки?
– Да, пирожки. А что здесь удивительного? В знак благодарности за мясорубку.
– За мясорубку, – повторил «гость».
Все это время я чувствовал себя полным идиотом. Он оттачивал на мне сарказм, даже не скрывая этого:
– И где же пирожки?
– Я их съел.
– Так, значит, пирожки… Значит, на пороге сорок седьмой квартиры лежит ваша мясорубка?
– Да, я ее там оставил.
– Оставили?
– Выронил после того, как заглянул в ванную. Я вообще ничего не помню после этого. В себя пришел уже в своей квартире.
– Так, мясорубка в подарок? Странно.
– А что в этом странного? Просто мне она оказалась не нужна, а у старушки ее не было. И я подумал, почему бы не сделать приятное человеку?
– Так… Я понимаю, понимаю. И цветок принесли в придачу?
– Вы шутите?
– Нет, просто вы же хотели сделать человеку приятное. Мало ли.
– Нет, только мясорубку.
– Хорошо. Ну, а животные?
– Что животные?
– У нее были животные?
– Да, кошки…
– И сколько примерно кошек у нее было?
– Понятия не имею, – я пожал плечами. – Но точно не одна.
– Вы говорите, что соседка заходила к вам и вчера, и сегодня?
– Именно так.
– Постарайтесь вспомнить, может, в эти два дня в ее поведении было что-то необычное?
Я на секунду задумался:
– Знаете… Если это можно считать необычным, вчера, когда она пришла в первый раз, она выглядела по-домашнему, немного неряшливо. А сегодня совсем иначе.
– Точнее.
– Нарядней, что ли… Нелепо, конечно, но все-таки не в старом халате.
– Хм… Нарядней? – не унимался тот.
– Чувствовалось, что она к чему-то готовилась. Прическа, помада, пудра… Перед уходом она сказала что-то вроде: «У меня сегодня много дел» или: «Я должна многое успеть».
– И?
– И поднялась к себе, очень торопясь.
Гость потер подбородок, задумчиво посмотрел на коллег и резко повернулся в мою сторону:
– Расскажите, что вы увидели в сорок седьмой квартире, – он четко выговаривал каждое слово.
Я вздрогнул.
– Ни в коридоре, ни в зале, ни на кухне, ни в ванной не было света. В патронах просто не было лампочек.
Над очками мужчины снова показалась приподнятая бровь:
– Продолжайте.
– Пройдя в зал и на кухню, я понял, что соседка отсутствует. Пошел к выходу, но решил заглянуть в ванную. Ничего не увидел и достал спички.
– Так, скажите, вы всегда носите с собой коробок спичек?
– Нет, просто они валялись в кармане халата с тех пор, как у нас отключали электроэнергию.
– Так-так, продолжайте. Вы зашли в ванную – и?
– Да… Я зашел в ванную и в свете зажженной спички увидел отвратительную картину.
– Точнее. Подробнее.
– Мой взгляд словно сфотографировал все до мельчайших подробностей. Сначала в полумраке я увидел несколько натянутых бельевых веревок. На веревках висели вывернутые мясом наружу шкуры, по всей видимости, кошек. Там же висели и тушки. Весь кафель на стенах и на полу был в крови. Стены были не забрызганы, а измазаны кровью, повсюду были отпечатки ладоней и пальцев. Судя по тому, что цвет варьировался от ярко-красного до почти черного, занимались этим долго.
