– Так, пятая парта… – наконец-то сказала Татьяна Сергеевна. – Соловьёв остаётся на своём месте, а к нему пересаживается Иваницкая. Первая парта среднего ряда – Кобалев пересаживается к Хорошиной, а на его место…
Всё произошло так быстро, что Мира и понять не успела, хотя готовилась к этому моменту. В её воображении он выглядел более торжественно, а на деле получилось как-то скомкано и обыденно, но это, наверное, было даже хорошо. По крайней мере, никто ничего не понял, и только Кристина расстроенно нахмурилась, потому что расставаться с ней не хотела. Мира в ответ лишь пожала плечами и, схватив вещи, направилась к новому месту, до которого было всего пара шагов.
Миша сидел с телефоном, закрывшись ото всех рукой, и на её приближение никак не отреагировал. Не повернулся он даже когда Мира положила учебник с тетрадью на край стола и села рядом, поэтому она решила хоть как-то обозначить своё присутствие.
– Привет, – тихо сказала Мира, а Миша в ответ кивнул, но так и не посмотрел на неё.
Страх моментально сменился раздражением. Мира из кожи вон лезла, чтобы познакомиться с ним, а ему было всё равно. Похоже, он в принципе не совсем понял, кого к нему посадили. Действительно, какая разница, Мира ли, Кристина, Наташа или ещё кто – ему все были одинаково неинтересны.
Это открытие оказалось настолько неприятным, что вся радость от осуществлённого плана резко улетучилась, а вместо неё осталась только злость, причём главным образом на саму себя. Всё-таки в глубине души Мира надеялась на то, что она в его глазах будет не такой, как все остальные в классе, что он всё-таки обратит на неё внимание и всё получится само собой, но мечты разбились о суровую реальность, в которой Мише ни до кого не было дела.
– Четвёртая парта, – тем временем продолжала зачитывать список учительница. – Егоров садится к Лапиной.
– Татьяна Сергеевна, вы же сами в понедельник меня сюда пересадили! – заявил Егоров и, поднявшись со стула, с неподдельной обидой и возмущением уставился на учительницу.
– Пересадила, но лучше не стало, так что возвращайся обратно, – с деланной строгостью ответила она.
– А вот не пойду! – отчеканил Егоров и сел обратно.
Попытка устроить открытый бунт не удалась, потому что Татьяна Сергеевна идти на попятную не стала и упёрла руки в бока.
– Егоров, если ты сейчас не встанешь и не пересядешь, я тебя сама на руках перенесу, – строго прикрикнула она.
– Татьяна Сергеевна, – тут же сменил интонацию Егоров и кокетливо заводил пальцем по парте. – Не искушайте меня, я ведь и согласиться могу.
В глазах у учительницы мелькнули искры смеха, но она сдержалась и сохранила серьёзное выражение лица, а потом и вовсе сделала несколько шагов к Егорову.
– Ладно, ладно, – резко согласился он и поднялся. – Истинный джентльмен не позволит даме носить себя на руках.
Схватив рюкзак, из которого не доставал ничего, Егоров принципиально пошёл к доске и обогнул первую парту, хотя обойти класс сзади было бы ближе. По пути он с вызовом посмотрел на Татьяну Сергеевну, чтобы показать, что недоволен сложившейся ситуацией и собирается оспаривать её и дальше, а затем подошёл к новому месту, бросил рюкзак на пол и опёрся на спинку стула.
– Привет, красотка, тут свободно? – спросил он Кристину и подмигнул ей.
– Занято, – сдержанно засмеявшись, ответила она.
– Это совсем неважно, – сказал Егоров и, присев, положил руку на спинку стула Кристины. – Главное, чтобы твоё сердце было свободно.
