Закончив с делами, Сергей поднялся немного по склону и разлёгся на траве. Говорят, в Англии постоянные дожди, но сейчас погода была просто отличная. Солнце светит, облака в синем небе плывут. Не жизнь, а сказка. Только она могла стать ещё сказочнее, будь Артур хотя бы дворянином. Кислицин вздохнул. Надо что-то придумать. Не ковыряться же ему всю жизнь в земле. Эх, если бы это была действительно сказка. В сказках такие вопросы решаются легко. Вот, например, «Кот в сапогах». Увидел, что король едет. Быстро прячь лохмотья и прыгай в речку. Затем, кричи – Помогите! Тону! Тебя естественно тут же спасают. Ты им гонишь фуфло – мол так и так, я маркиз Карабас, меня обчистили до нитки, изнасиловать хотели, но передумали и бросили в воду. Знали гады, что я плавать не умею. И всё! Вопрос решён! Король тебя наряжает, как принца, кучу денег даёт. Ну, а как же? Такой человек! Сам маркиз Карабас! А тут дочка-принцесса рядом. Как удачно вышло. Можно замуж сплавить. И ты уже не хухры-мухры какой, а наследник престола. Остаётся только папашке королю яду в жрачку плеснуть и всё. Хепи енд! Кислицин мечтательно закрыл глаза. Но тут он услышал или, точнее сказать, почувствовал телом, конский топот. Сергей приподнял голову над травой и увидел вдалеке карету, которую мчала четвёрка белых коней.
– Однако! Нестись во весь опор по такой дороге! – подумал Кислицин, наблюдая, как возница нахлёстывает кнутом лошадей.
И тут, его сомнения оправдались. После очередной встряски, оглобля кареты не выдержала и переломилась. Получившие свободу кони рванули вперёд, волоча за собой незадачливого кучера. Так и не сумев остановить лошадей, возница отпустил поводья и четвёрка белоснежных скакунов понеслась дальше, поднимая пыль и наслаждаясь, внезапно обретённой, свободой. Тем временем, неуправляемая карета подпрыгнула ещё три или четыре раза, прокатилась на двух колёсах и, завизжав пронзительным детским голоском, шлёпнулась на бок, шагах в тридцати от места, где прятался Сергей. Примерно минуту или две карета лежала молча, а потом завопила тем же писклявым голоском:
– Безмозглый осёл! Свинья! Бесполезный слепой пёс! Вытащи быстрей меня отсюда!
Кучер тяжело поднялся и прихрамывая поспешил к карете. Это был пожилой мужчина с седыми длинными волосами и морщинистым бледным лицом. На спине его синего камзола, Кислицин разглядел точно такой же герб с совой, как и у сэра Оливера. С трудом вскарабкавшись на карету, старик открыл дверцу и кряхтя достал источник визга. Им оказалась девчонка лет четырнадцати на вид, которая без умолку костерила старого слугу. На ней было красное бархатное платье с белым кружевным воротничком, а светловолосую головку венчал берет, из такого же красного бархата. Похоже, совсем недавно, этот берет украшало страусовое перо, но теперь вместо него торчал лишь пушистый обломок. Сергей сумел разглядеть на ручках у девчонки и в её маленьких ушках блеск драгоценных камушков, а на голубом шёлковом поясе, стягивавшим её детскую талию, маленький кинжальчик, украшенный золотой инкрустацией. Взор малолетки сверкал праведным гневом, а на щёчках играл яркий румянец. Оказавшись на земле, она подхватила валявшийся кнут и стала изо всех сил лупить им кучера.
