Не сказать, что все прошло четко, но особой суматохи тоже не было. Минут десять, и на улице осталась стоять половина отряда, немного растянувшись, чтобы более-менее контролировать всю улицу. Седов, которому в своей термухе было комфортнее остальных, тоже остался, и сейчас разглядывал ближайшие дома. Как он смог увидеть, деревня как минимум один раз расширялась – дома в центре были, с одной стороны, заметно старее и меньше крайних, с другой стороны, к ним было много свежих пристроев. Правда, и здесь заборы были похлипче, и домики поменьше, да и топились они тоже по-черному, но вот крышу дома старосты все же украшала высокая дымовая труба. «Скорее всего, орденцы расселяли своих холопов волнами, как смогли откуда-то пригнать, захватить или купить – подумал он – так что в людях тут явно каша, да это и по языкам видно…». С этим тоже была сложность. Если людям, для которых современный русский был родным (пусть и с разными диалектами), что-то объяснить было довольно просто, то при общении с теми, у кого родные языки другие, еще и языковой барьер возникал. И так-то смелые (чтоб не сказать дикие) для этого времени идеи (пришли люди с московских княжеств, чтобы освободить холопов Ордена!) надо было разъяснять на чужом языке… Но – они это знали заранее, конечно, и постарались подготовиться. Ну, как смогли.
С полчаса бойцы простояли на улице. Впрочем, сегодня было не холодно, примерно минус пять, и солнце стало проглядывать, так что народ не мерз. Кое-где из дворов высовывались было головы, но, видя редкую цепочку людей с оружием, прятались обратно. Везде было тихо, и на дворе у старосты тоже, лишь гавкали собаки. Правда, из одного двора почти сразу вышел разведчик, ведя к старосте женщину в какой-то накидке, да минут через десять она вернулась обратно уже одна, размазывая слезы по лицу и всхлипывая. Ближайшие к Седову бойцы переглянулись с ним, но он только пожал плечами, а тут уже и народ, пошедший на обед в первой волне, стал возвращаться, меняя напарников.
Зашел и Николай Федорович с соседями в одну из изб. Тут были и хозяин, сидевший сейчас с недовольным видом, но молча, и хозяйка, менявшая миски на столе. Седов пожелал доброго дня по немецки, но внятного ответа не получил, хозяин дома буркнул непонятно что, да жена его посмотрела испуганно. Впрочем, этим дело и ограничилось – поели быстро и молча, горячий взвар был выпит с большим удовольствием, а перед уходом, когда Седов поблагодарил хозяев (снова на немецком), ему ответили уже другим, более спокойным, тоном. «Ну да, сваливают – и слава богу, сейчас любому крестьянину от любых воинов одно разорение, что чужие, что свои» – сообразил Николай Федорович.
Они закончили обедать не первыми из второй половины отряда, но и не последними, и сейчас бойцы уже спокойно собирались возле двора старосты. Там Седова и выцепил Гридя.
–Старче – подойдя от дома старосты, негромко сказал он – ты это, давай-ка дальше возле нас уже иди.
–Что там? – так же негромко поинтересовался Николай Федорович – что за мужик был?
–Орденский. Тут большое село недалеко, верстах в трех, там у них церковь и… ну, как двор Ордена, припасы хранят и сами живут.
–Много? – Седов сразу спросил о главном.
–Да нет, неполный десяток, и священник еще. Но до темна мы туда соваться не будем.
Это было совершенно логично, так действовать они и планировали, поэтому Николай Федорович не стал уточнять, а спросил только:
