И только настоящим проникайтесь.
Гнобите вы меня и зло, и безрассудно,
Логически понять опалу вашу трудно,
Но если смерть моя вам счастье принесёт,
Готов я хоть сейчас повеситься прилюдно.
У каждого есть свой с проступками ларец,
Грешили, в том числе, священник и мудрец;
Невольники мы все, раскаянье абсурдно:
Создал нас и водил по бытию Творец.
Увы, не из числа ты северных валькирий
И носишь на душе не радости, но гири;
Грызёшь ты жизнь мою без отдыха и сна
И ждёшь, когда же я исполню харакири.
Приятней в джунглях жить, скажу тебе, милейший, —
Там выживает, кто поистине сильнейший,
Повадки там ясны – закон для всех един,
А в обществе людском в тузах наиподлейший.
Стихии норовят гармонию разрушить,
Бушует океан антагонистом суши.
Добро и зло и в нас воюют без конца:
Греховной плотью мы испытываем души.
Кто ясно мыслит – ясно излагает.
Его за это общество лягает:
Оно не терпит гения, пока
Он жив и бред мирской опровергает.
Страдает ревностью, кто сам себя не ценит,
Кто ежечасно свет на тьме в сомненьях женит:
Ревнуй иль не ревнуй, ревнуемый без слов
Иль верность сохранит, иль всё равно изменит.
Бодались два козла на берегу крутом
И оба как один упали в водоём,
В котором крокодил обеда дожидался…
Мораль понятна всем: чревато быть козлом.
Из объятий любимой не рвись на простор:
Жизнь как будто длинна, но конец её скор,
