520. Том 1 - страница 2

Встав на привычное место телепортации в середине главной площади, Шан Жи представляет себе тот темный переулок, в котором должен оказаться, закрывает глаза и растворяется в воздухе. Его переносит неподалеку от нужного поворота, дабы смертный не смог увидеть его «волшебное» появление. Быстро сориентировавшись в пространстве, он мчится к нему на помощь.

Паренек, видимо уже потерявший любую надежду на спасение, стоит на месте с закрытыми глазами, практически не дыша. Шан Жи, нахмурившись сильнее, одним прыжком преодолевает оставшиеся до пострадавшего пару чжанов[2] и закрывает его своим телом.

Битвы никогда не были для Шан Жи испытанием. Однако в связи с тем, что биться в последнее время было просто не с кем, он, конечно же, отвыкает от постоянного напряжения, нитью тянущегося на протяжении всего боя; адреналина, бегущего вместе с ци по меридианам, и, в целом, от атмосферы битв. Именно поэтому, оказавшись перед сворой оборотней впервые за множество десятилетий, он чувствует себя… растерянно. Странное чувство. Но выработанные годами рефлексы берут верх, и Шан Жи, особо не раздумывая, отбивает первую атаку от особо крупного зверя, который, очевидно, хотел застать его врасплох. Парень сзади дергается испуганно, чем привлекает внимание Шан Жи.

– Беги, – бросает он через плечо, после чего полноценно сосредотачивается на бою. У людей обычно нет проблем с инстинктом самосохранения – как-нибудь справится.

Шан Жи призывает свой меч – Гуйдзы[3] : Цзиньфэном[4], его луком, здесь было бы сложнее отбиваться. Оборотни рычат громче, и Шан Жи, нахмурившись, бросается в бой. Раз-два – он сносит голову одному; прыжок – второй оказывается проткнут насквозь; выпад – еще двое расстаются со своей жизнью. Шан Жи двигается в смертоносном танце так, как когда-то давно его научил мастер; так, как он сам отрабатывал, годами проводя спарринги с Ним; так, как ему подсказывает нутро. Он не слышит ничего, кроме утробного рычания монстров, звука разрываемой клинком плоти и стучащего в ушах сердца. Взмах, еще взмах – и от противников остаются лишь трупы, устилающие асфальт вокруг.

Убедившись, что враги повержены, Шан Жи облегченно выдыхает и расслабляется. Первым делом нужно проверить, как там человек, направивший молитву. Обернувшись, Шан Жи уже не надеется, что увидит его: все-таки он сказал ему бежать, – однако с удивлением натыкается на того самого паренька. Судя по всему, его тело оцепенело от страха или шока, и он так и не смог найти в себе сил убежать. По крайней мере, он жив.

Вздохнув, Шан Жи подходит ближе, и карие глаза, все это время бесцельно пялившиеся в никуда, концентрируются на нем. У Шан Жи от этого небольшого жеста моментально спирает дыхание: острый взгляд словно вскрывает его, пронизывает насквозь, будто видит абсолютно все, знает о нем абсолютно все. Он замирает, не зная, с чего следует начать беседу – проще всего просто осмотреть того на наличие ранений и уйти, – однако что-то не дает ему пошевелиться.

Неожиданно вид у парня становится испуганным, а взгляд мечется куда-то за спину Шан Жи. Он не успевает ни спросить, в чем дело, ни обернуться, ни выставить меч, когда его резко толкают в сторону:

– Осторожно! – кричит парень, и Шан Жи на мгновение ощущает, как до странного знакомая ци окружает его, смягчая падение. Сзади слышится рычание, схожее с собачьим, заставляя его моментально перевернуться, и, оставив парня под собой на асфальте, выставить перед собой меч. Туша монстра напарывается на остриё, окропляя лицо и одежду Шан Жи кровью. Из груди вырывается вздох. А ведь это была его любимая кожанка!