55 невыдуманных историй. #запискиалмаатинца - страница 26

В хаосе потасовки, все больные разбежались, коридор был девственно пуст, сестры и нянечки наводили порядок после погрома. Я чувствовал себя отвратительно, болели руки и шея, настроение было хуже некуда, я решил выйти на крыльцо подышать воздухом. На крыльце стоял мой спаситель Иван. Выглядел он более чем странно: руки были по локоть в крови, а изо рта неровным частоколом торчали многочисленные проволочки для фиксации шины.

В суматохе я и забыл про него, а он участливо посмотрел на меня и доверительно предложил мне покурить вместе. Я вообще никогда не курил, но тут мне страшно захотелось вдруг затянуться, и я с благодарностью взял предложенную им сигарету «Opal». Он достал еще одну для себя, дал мне прикурить и ловко закинул вторую сигарету себе в рот… Тут, несмотря на весь стресс и кошмар пережитого вечера, я громко и истерично захохотал…

Картина маслом: Иван стоял, растерянно хлопая глазами, и недоуменно пытался затянуться, так как видел перед собой тлеющую сигарету, но никак не мог понять, где она. Онемевшие губы не слушались его, так как были под анестезией, а сигарета, не достигнув рта, воткнулась в одну из проволок и просто висела в воздухе. Конечно, это надо было видеть, но весь комизм ситуации был в том, что меня тут же отпустило, и я успокоился и расслабился.

Я помог ему с сигаретой, мы от души покурили, и затем я установил ему шину и госпитализировал. Уже выписываясь из больницы через две недели, он сердечно поблагодарил меня и подарил мне огромную рыбину, что было совсем недурно для того голодного времени.

А меня, с легкой руки заведующего приемного отделения Мухтара Имбергина, еще долго называли «истребителем якутов»!

Ниже я расскажу вам о первых своих шагах в медицине в далеких 1987—1989 годах в районной больнице города Целинограда, ныне Астаны, и пару потешных рассказов о нашем незатейливом быте и жизни в общагах…

Светлой памяти моего первого заведующего, доктора Исламгалеева Хасан Нурхановича и моего учителя и наставника, высококлассного врача от Бога, моего близкого друга Игоря Белоцерковского посвящается!

30 лет назад я окончил Алма-Атинский государственный медицинский институт. В стране набирала ход перестройка Горбачева, и нам, выпускникам вузов, предписали ехать «на село». Газета «Медик» вышла с пафосным заголовком «Отличники на село», где перечисляли наши фамилии и гордо сообщали о нашем «добровольном» желании поехать в регионы.

Конечно же, мне не хотелось уезжать из родного города, но работы в Алма-Ате не было, и я согласился поехать в Целиноград, где мне предложили пройти специализацию по моей любимой челюстно-лицевой хирургии. В итоге из большого списка «отличников на село» уехали только мы с Виктором Кимом, моим другом врачом-онкологом, все остальные благополучно остались и рассосались по столичным клиникам.

Целиноград образца 1987 года был областным центром, но при этом был маленьким провинциальным городком с небольшими улицами и типовыми строениями. Мы переночевали в гостинце «Москва» и через два дня нас поселили в женском общежитии финансового техникума в районе железнодорожного вокзала. Причем нас принудили выписаться из Алма-Аты и прописаться в этом жутком здании, потому что в противном случае жильем просто не обеспечивали.

Так началась моя Целиноградская эпопея, продлившаяся 2 года.

Конечно, было очень тяжело после большой алма-атинской квартиры попасть в комнату размером в 12 кв. метров, где мы жили вчетвером. Кроме нас с Витей, с нами жил Костя Шульгин и наш новый друг Алибек Касенов, врач из Караганды. Советские врачи-интерны, кроме того, что жили в ужасных нечеловеческих условиях, должны были участвовать в многочисленных субботниках, дежурить в вытрезвителе и бегать кроссы на лыжах по льду Ишима. Нас заставляли ходить патрулем в ДНД в криминальных районах и обходить неблагополучные квартиры в поисках больных туберкулезом и дизентерией.