– Как скажешь, – только и смог ответить Макс.
– А вот узнать, кому она звонила, вполне реально, достаточно запросить распечатку звонков у оператора.
Оставшуюся дорогу до участка они провели в тишине, каждый думая о своем.
Алексей представлял, о чем ему может поведать переписка и журнал звонков жены. Хоть в их отношениях с женой и была полная открытость, он частенько ощущал недосказанность с ее стороны. Будь то встречи с подругами, о которых она с неохотой делилась информацией, даже если он сам ее о них расспрашивал, или звонки по работе с неизвестных номеров. И пускай его опасения ни разу не подтвердились, и доказательств предполагаемого им обмана он ни разу не нашел, его подозрения никогда не ослабевали.
Еще этот пароль на телефоне. Она сказала, что это на случай кражи, и он не спорил. Никогда не спрашивал о нем, не хотел, чтобы она его подозревала. Пароль он подобрал сам, с первого раза. Нужно было лишь знать ее так, как знал он.
Всего четыре цифры для охраны такой важной для человека информации. Переписка, контакты, календарь запланированных встреч, фото, какому сочетанию цифр можно доверить все это? Свой день рождения? Или мужа? Или быть может родителей? Так их и вовсе двое, кого выбрать? Выбирать из них одного она не собиралась, да и зачем? Ведь это слишком просто. Что может быть очевидней, чем установить в качестве пароля день и месяц рождения любимого человека? Простушкой она уж точно не была. К тому же это просто цифры. Как можно им доверить самое сокровенное?! Должно быть что-то еще. То, что может сказать намного больше, быть намного больше, чем сумма, пускай и имеющих смысл, но чисел. То, что важно для нее, чему она отдается полностью и ради чего живет.
Любовь. Love.
Действительно, что может быть проще. Пароль, составленный из четырех цифр, сильнее которых нет ничего.
Каждый раз, когда экран разблокировался, он ненавидел себя за недоверчивость. Но ничего не мог с собой поделать. Каждый раз, когда он брал ее телефон, чтобы проверить журнал звонков, он чувствовал, что сам предает ее, оскорбляет ее подозрением, хотя она всегда была с ним честна. Никогда не давала настоящего повода себе не доверять.
Всякий раз он был рад, что она не знала. Не видела его таким. Ослепленного паранойей. Жалкого.
Она могла удалять смс и звонки.
У оператора их не удалить.
Вот о чем думал Алексей.
После того, как троица достигла пункта назначения, первым заговорил Геннадич. Он спросил Алексея, где точно и кому тот подавал заявление. Не получив внятного ответа, он сказал, что разберется сам и вошел внутрь. Алексей тоже потянулся к входной двери, но заметив краем глаза стоявшего на месте Макса, остановился.
– Ты не идешь?
– Не, я вас тут подожду, – ответил он и повернулся спиной.
– Так я тоже жду, пойдем.
– Ты иди, я пока за водичкой схожу, – сказал затылок Макса.
Алексей стоял какое-то время глядя ему в спину, обдумывая происходящее. Чтобы избежать лишних ушей, Леша подошел поближе и шепотом спросил:
– Ты что в розыске?
– Нет! – Макс моментально развернулся к Леше лицом и смерил его взглядом, – надеюсь нет.
– Почему тогда не идешь?
– Ты не видишь в нем ничего странного?
– В ком?
– В Геннадиче, в ком еще?
– А что в нем странного? – удивился Алексей.
– Да все странно. Тебе не кажется?
– Мне кажется, что ты странный.
– То, как он себя ведет и как живет? Как будто два разных человека, – Макс тщетно пытался найти понимание во взгляде Леши, – ты подумай.
