600 школьных сочинений - страница 47

С именем Натали связаны и почти все лирические стихи Пушкина после их помолвки 6 апреля 1830 года:

Я не знаю, что еще сказать о Пушкине, ведь, помните, кажется, Есенин утверждал: «О любви в словах не говорят».

Пушкин бился за любовь не просто проникновенными строчками своей лирики. Он дрался за любовь, за честь своей жены в прямом смысле, поступил, как рыцарь, – и погиб.

Я понимаю, что Пушкина не воскресить, я радуюсь, что он продолжает жить каждой своей строчкой в сердце любого своего читателя:

Дал бы нам Бог хоть немного его чувств…

Как много стихов написано о любви! Как много песен о ней сложено! Любовь – безответная и взаимная, приносящая страдание и радость, – прекрасна. Поэты написали гениальные стихотворения, посвященные этому великолепному чувству. У Пушкина стихи о любви как-то по-особому пропитаны теплом. Особенно душевным мне кажется стихотворение «Я помню чудное мгновенье…»

Это стихотворение посвящено Анне Петровне Керн. Стихотворение начинается с воспоминания о дорогом образе, на всю жизнь вошедшем в сознание, душу поэта. Это глубоко сокровенное воспоминание согрето трепетным и горячим чувством.

Стихотворение «Я помню чудное мгновенье…» схоже с письмом Татьяны:

«Письмо Татьяны к Онегину» написано в 1824 году, за несколько месяцев до новой встречи с Керн. И, возможно, это письмо подсказало Пушкину первые строки его стихотворения.

Встреча с Керн послужила лишь стимулом для выражения того восторга, счастья, умиленья, которое испытывал в это «чудное мгновенье» поэт. Лирическое напряжение, страстное томленье души ждали только «мимолётного виденья», чтобы слова зазвучали гимном о силе любви.

Образ «гения чистой красоты» заимствован Пушкиным у В. А. Жуковского, из стихотворения «Лалла Рук»:

Однако Пушкин наполняет образ реальным и земным содержанием.

У Пушкина это облик земной женщины, явившейся перед поэтом во всём очаровании своей красоты.

Но одновременно с этим «гений чистой красоты» – это обобщенный образ идеальной женщины.

Пушкин вспоминает годы петербургской жизни, прошедшие «в томленьях грусти безнадёжной, в тревогах шумной суеты», говорит о «мраке заточенья» михайловской ссылки:

В этих строках выражено не просто воспоминание пережитых впечатлений.

В памяти поэта «милые черты», «небесные черты» не стираются, «голос нежный» всё так же звучит в душе.

И вдруг все это взрывается. Тихая нежность уступает место бурной страсти:

В пушкинском стихотворении упоение красотой любимой женщины приносит ни с чем не сравнимое счастье, блаженство. Без любви нет жизни, нет «божества», нет «вдохновенья».