Вскоре на свет появился вполне здоровый мальчик. Взяв его на руки, акушерка с улыбкой сказала роженице: «Черноглазый-то какой!» Та удивилась, потому что в родне ни у неё, ни у мужа никого с чёрными глазами не было. Ну, видно, в прадедушек-прабабушек, успокоила она себя.
Ребёнок рос очень спокойным, почти никогда не плакал. Даже голодный он просто терпеливо ждал в своей кроватке, когда о нём вспомнят и придут его покормить. Пронзительного взгляда его чёрных серьёзных глаз никто долго не выдерживал, все отводили глаза, даже мать, уже всем сердцем полюбившая маленького. Он же не тянулся к ней, да и вообще ни к кому, ни к отцу, ни к сестре с братом, не проявляя никаких чувств. Мальчик был неулыбчив, он будто всё время прислушивался к чему-то, тихо сидя со своими немудрёными игрушками.
Однажды женщина отпустила двухлетнего сынишку во двор с сестрой и братом. Они все втроём возились в песочнице, пока мать развешивала выстиранное бельё на верёвку в другом конце двора. Вдруг старшие дети подбежали к ней с криком: «Мама, мама!»
– Что случилось, где ваш братик? – женщина с беспокойством посмотрела в сторону песочницы, но не увидела в ней малыша.
– Его забрала незнакомая старушка, позвала: «Внучок!», он и пошёл к ней.
Мать бросилась со двора на улицу, но нигде не было видно ни её сына, ни уведшей его старухи. Дети, плача, искали брата вместе с ней. Когда женщина спросила, как выглядела похитительница, они в один голос ответили, что запомнили только её страшные чёрные глаза. И ещё она напоследок наказала им передать матери: «Спасибо за внука».
Весной так хочется жить! Мария вышла в огород, стала прибирать грядки. За зиму деревянные бортики попадали и земля высыпалась в междурядья. Сухонькая, но ещё крепкая старушка до обеда не торопясь поработала, потом зашла в маленький садовый домик. Перекусив, снова вышла под ласковые лучи тёплого апрельского солнышка.
Птицы весело щебетали вокруг, перелетая с яблонь на вишни, а после на иргу. Почки на их ветках день ото дня набухали, наливаясь подземными соками и обещая богатый урожай. Мария принялась за перекопку земли. Она часто отдыхала, опёршись на чёрное, отполированное временем, древко лопаты. Годы брали своё – всё-таки восьмой десяток пошёл.
Поправив на голове сбившийся платок, старушка снова взялась за лопату. Помочь ей было некому – муж уж лет десять, как помер. Мария, разбивая слежавшиеся чёрные комья земли, вспомнила, как он всегда ругал её за то, что берегла руки, надевая перчатки для работ в саду. «Белоручка», вот как он презрительно шипел тогда.
Был Иван грубым деревенским мужиком, всю жизнь насмехавшимся над городской женой. Он вообще признавал и уважал только физический труд, а Мария, воспитатель в детском саду, его раздражала всеми своими повадками.
Мария втихомолку обижалась, думая: «Ну и женился бы тогда на доярке в своей деревне, чего в город-то подался, да на выпускницу пединститута глаз положил.» Но вслух боялась возражать – Иван был скор на расправу за любое слово против него. Частенько приходилось женщине ходить на работу, густо замазав синяки на лице.
Много лет пестуя чужих ребятишек в садике, Мария так и не смогла родить Ивану желанных наследников. Вердикт врачей был однозначен: бесплодна, и это тоже злило мужа. Особенно он ярился по пьяному делу, и тогда Мария только и слышала в свой адрес: «Пустоцвет» да «Сухостой».
