– Иди-ка, бабка, куда шла, пока ямку не нашла!
Но старуха вдруг вынула из-за пазухи тяжёлый пакет и бросила прямо в Люду, прошипев:
– Возвращаю тебе то, что твоё!
Люда машинально подхватила выпавшие из пакета вещи и тут же почувствовала резкую боль в ногах. Сильная судорога, молнией пронзив их от ступней до самых бёдер, заставила продавщицу застонать. Она почти упала на свой складной стульчик.
Старуха, явно наслаждаясь этим зрелищем, довольно проговорила:
– То-то же, нечего свои болячки на других переводить.
Люда, охая и растирая пульсирующие от боли колени, простонала:
– Ты что брешешь, старая, я тебя первый раз вижу!
Она попыталась встать и тут же рухнула обратно на стул. Старуха засмеялась сухим неприятным смехом:
– Меня да, а вот внучке моей заговорённые вещи ты продавала. Ни с того ни с сего девка молодая у меня обезножела. Ладно, сразу вызвала меня из деревни. Пришлось ехать спасать.
Люда зло крикнула:
– Да провались ты, старая карга! Я тебе на смерть-то сделаю, сдохнешь, как собака, и до деревни своей не доедешь!
Старуха прищурилась на Люду:
– Слаба ты против меня! Я потомственная ведьма-то, в семи поколениях. У меня на весь ваш поганый город сил хватит, если уж на то пошло! А тебя, вижу, чужая бабка учила, одинокая она была, передать силу некому. А ты по-соседски к ней бегала, да на квартиру её глаз положила. Ну она тебя кой-чему и научила. Но супротив меня ты тьфу!
Старуха смачно сплюнула под ноги Люде. Та злобно прошипела, с трудом поднимаясь на обессилевшие ноги:
– Пошла отсюда! Как собака сдохнешь, поняла?
Старуха, зыркнув из-под низко надвинутого платка, еле слышно прошептала:
– Как собака, говоришь? Ну-ну…
И только Люда на секунду отвернулась, старухи и след простыл. Тряхнув головой, продавщица стала торопливо без разбора смахивать с лотков товар в баулы. В голове её билась одна мысль, побыстрее бы добраться до дома и навести на проклятую старуху порчу.
Когда хозяин уехал, забрав товар, лотки и дневную выручку, Люда быстро пошла домой. Она сильно хромала, колени при каждом шаге отдавались болью. Хорошо, что идти ей было недалеко, всего одна остановка, и она дома.
На тёмное небо щедро высыпали крупные яркие звёзды. Мороз усилился, и прохожих на улице почти не осталось. Решив немного срезать путь, Люда сошла с освещённого фонарями тротуара на узкую тропинку. Та вела мимо стоящих в ряд ржавых гаражей во двор, окружённый старыми пятиэтажками. Вдруг откуда ни возьмись с громким лаем навстречу женщине выбежала свора собак. Люда испуганно попятилась назад, увязая в сугробах. Она громко прикрикнула на собак, замахнувшись сумкой, но их это только разозлило. Рыча, они окружили женщину плотным кольцом, не давая вернуться с тёмного двора назад, на тротуар.
Как назло, вокруг не было видно ни души. Люда, громко зовя на помощь, прямо по сугробам побежала к светящимся окнам ближайшего дома. Тут псы, разом накинувшись, повалили женщину в глубокий снег, разрывая ей куртку и остервенело кусая за ноги через толстую ткань брюк. Она отчаянно закричала, но внезапно самый большой пёс с утробным рыком прыгнул ей на грудь. В ужасе Люда увидела прямо перед собой его оскаленную клыкастую пасть. Пёс стал остервенело рвать ей лицо, а затем вцепился в оголившуюся в вороте куртки шею. Через секунду крик женщины затих. На границе затухающего сознания ей послышался злобный смех старухи, повторяющей:
