– Она, правда, бодра и весела?
– Благоухает, как майская роза. Вновь начала курить и кажется, что в голове ее витает много новых идей, – ответил Патрик.
– Значит все сделано к лучшему, – ответил его друг.
Они вместе спустились в холл бизнес центра и на выходе, пожимая руки, Ян решился на просьбу.
– Могу я тебя кое о чем попросить? Даю слово в крайний раз.
Сомневаясь, что это действительно так, и предвидя неизбежное, Патрик машинально кивнул в знак согласия.
– Я бы хотел остановиться у тебя на некоторое время. Понимаю, что это не совсем удобно, но я не очень хочу сейчас оставаться один. Я не буду донимать тебя разговорами о своей личной жизни.
Ян умоляюще сложил руки, отчего его вид был похож на ребенка. Но этот жест, напоминающий им о проказах детства, действовал на друга безошибочно. Патрик знал, что у него нет выбора.
– Отвезу твои вещи к себе домой. Буду ждать тебя вечером. И перестань так делать, а то люди ненароком не поймут тебя.
Ян несмотря на свою комплекцию крепко обнял друга, отчего у того затрещало в костях. Он пошел прочь, в то время как Патрик еще долго смотрел ему в след.
Патрик отворил двери своей квартиры и вдохнул чужой аромат, который вторую неделю постоянно проникал в его легкие. Ему мерещилось, что стены дома теперь самостоятельно излучали ароматы бергамота, кардамона, корицы, имбиря и мускатного ореха с грейпфрутом, ананасом и лавандой. Все эти запахи были вовсе не составляющими десерта, изобретенного сумасшедшим шеф-поваром. То был известный и достаточно дорогой аромат, созданный Пьером Бурдоном. Он вошел в кухню и увидел источник этих благоуханий.
Ян накрывал на стол. В меню их дружеского вечера значились нетрадиционные блюда: запеченный ягненок с розмарином и шафраном, гарнир в виде рассыпчатого кускуса и средиземноморский салат.
– Какое вино ты предпочтешь? – спросил он, едва заметив хозяина дома.
– Если анализировать содержание моего винного шкафа, то здесь будет уместным Пино Нуар, – ответил Патрик по дороге в свою спальню.
Облачившись в домашнюю одежду, он поддался искушению и направился на кухню, где его уже ожидал ужин.
– Ты эксплуатируешь своего повара, для того чтобы мой организм привык к экстравагантной еде или это расплата за твое пребывание? – чувство юмора Патрика было важным элементом их дружбы.
Отпив из бокала полупрозрачную жидкость из окрестностей Бургундии и аристократично убрав с губ остатки еды, Ян ответил.
– Это, наверное, очень странно. Будучи успешным ресторатором, совсем не уметь готовить. Я даже не помню, когда последний раз стоял у плиты. Должно быть задолго до свадьбы.
Патрик осознал, что сейчас они имеют все шансы перевести приятный вечер в обсуждение семейных драм, и попытался исправить ситуацию. Он быстро прошел в гостиную, которая соединялась с кухней, и включил свой граммофон. Выбирая между джазом и кантри, он предпочел первый вариант. Когда комнату заполонили ноты саксофона, он вернулся к своему блюду, которое было божественным на вкус.
– Прошу передай Маэстро, что я преклоняюсь перед его мастерством. Мои вкусовые рецепторы находятся в полнейшем экстазе. Так деликатно передать нежный вкус и неповторимый аромат мяса дано не каждому.
– Непременно, – ответил друг.
В тот час, когда их тарелки были пусты, рецепторы удовлетворены, а уши услаждены, Ян с тревогой посмотрел на друга.
– Я уже неделю хожу к семейному психологу, – на одном дыхании выпалил он.
