Мне дунули в лицо, и глаза начали слипаться.
Нет, нет, нет!!! Я панически пыталась бороться со сном. Мне
надо всё здесь убрать, вернуть книгу на место, чтобы мачеха ни о чём не
догадалась…
- Ты забудешь и обо мне, и о нашем разговоре, и про эту
плохую книжечку. Прощай, светлячок.
Я проснулась и огляделась. Ничего не понимаю. Почему я лежу
одна в пустом зале на полу? Что я тут делаю? Как забрела сюда и почему уснула?
Странно, ничего не помню… Последнее воспоминание…
Голова вдруг закружилась, и виски пронзило болью. Я
схватилась за голову и потёрла виски.
Странно, последнее воспоминание – я собираюсь выйти из своей
комнаты, чтобы проследить за ведьмой мачехой. И всё, как отрубило. Очнулась уже
здесь. Неужели это всё проделки нашей ведьмы? Чтоб её черти к себе забрали.
Я посмотрела на часы. Уже почти вечер. А я ведь так и не
нашла решения, как отделаться от мачехи. Я поспешно встала. Что-то бряцнуло и
упало на пол.
Я подняла с пола брелок. Откуда он у меня? Что-то не помню
такого. Да ещё похож на перочинный ножик, только вместо лезвия вылезают
какие-то строительные инструменты. Что за фигня? «Всё страньше и страньше, всё
чудесатее и чудесатее», - как сказала бы Алиса из «Алиса в Стране чудес».
Я пошла к себе и в гостиной наткнулась на мачеху с отцом. Он
разговаривал по телефону, она сидела рядом и листала какой-то каталог
недвижимости.
- Галя? Ты где была? Мы тебя обыскались, - обернулась она ко
мне с приторной улыбкой змеи анаконды.
Не знаю, чуть не брякнула я.
- Гуляла.
Мачеха смерила меня придирчивым взглядом. А я с тоской
посмотрела на отца. Как же он плохо выглядит. Под глазами тени, лицо бледное,
глаза усталые, блеклые, как будто внутри что-то поселилось больное и живое,
выпивающее из него жизнь. Морщины на лице глубокими бороздами, словно трактор
по весне поле вспахал. А ведь ему ещё даже сорока нет. Его друг и одноклассник,
дядя Витя, как молодой парень выглядит. Что же с тобой происходит, папочка?
Он как раз положил трубку и откинулся головой на спинку
дивана, устало прикрыл глаза.
- Папа… - подалась я к нему.
- Плохие новости? – повернулась и проявила
заинтересованность мачеха.
- Да нет, хорошие. Мэрия всё-таки подписала контракт. Так
что будут у тебя те новые бриллиантовые серёжки, которые ты себе присмотрела, -
похлопал он жену по колену.
- Это замечательно, - довольно муркнула ведьма и погладила
отца по руке. – Думаю, нам надо это отпраздновать. Пойдём в Дворянский,
пригласим Левашовых.
- Я что-то устал, дорогая. Пойду приля…
- Сергей! Лежать будешь на старости лет! А сейчас надо
наслаждаться всем, что даёт жизнь. Удачные сделки надо отмечать – благодарить
госпожу удачу!
Она обвила его руками и взлохматила волосы. Я скривилась.
- Хорошо, дорогая. Как хочешь, - поцеловал жену отец. И
поднял на меня усталый взгляд: - Галя, ты что-то хотела?
- Нет, ничего, - закусила я губу и помчалась в свою комнату.
Эмоции больно жалили. Обида, боль, отчаяние, сожаление,
ненависть к мачехе, всё смешалось в ядовитый клубок, из которого во все стороны
торчали шипы и кололи внутренности. Я чувствовала полное бессилие, и поскольку
была всего лишь одиноким брошенным и испуганным ребёнком, разревелась.
Ревела долго и с упоением. Но, увы, утешить меня было
некому. И когда слёзы высохли, я отправилась в душ. После того как отмокла и
успокоилась, я стояла перед зеркалом и зло смотрела на свои вздыбившиеся после
душа кучеряшки. Как же хочется их остричь! Может, настал момент? Мамы давно уже
нет, я никому не нужна. Так, может, стоит делать, что захочу?
