– И Вы выпустите меня из страны?
– Разумеется, это будет нелегко, но ты же ведь уже побывал в Японии, верно? Значит, не за горами и Швейцария. Алексей, я уверен в тебе и поэтому сделаю все, что в моих силах…
– Спасибо, Эдуард Николаевич…
– Ах, да, забыл добавить! – крикнул вновь зашедший в кабинет Павел, подняв палец к потолку. – За боингом тянулся стойкий радиоактивный след.
– Радиация? Над Новой Землей? Кто бы мог подумать! – расхохотался Алексей, вытирая глаза рукавом.
– Именно по этой причине уровень радиации там держится под жестким контролем. Пролетай он в любом другом месте, вероятно, о радиационном следе никто бы и не узнал…
– Так что требуется от нас?
– Ребята, расследование ведется неофициальным путем – никаких форм, должностей, корочек, опросов и спецпропусков на закрытые территории. Обо всем этом можете забыть. Все, что в вашем распоряжении – это простые люди: родственники, диспетчеры, рабочие с Новой Земли… Можем помочь вам организовать арктическую экспедицию под видом каких-нибудь ученых. Тебе, Алексей, это проще будет, ты у нас будущий биохимик. Ну а ты, Паша, закосишь под актера, изучающего роль…ну хоть того же Амундсена, например. Проверять-то же никто не станет, снимается такой фильм или нет.
– Что нам даст это расследование? И почему, в конце концов, оно неофициальное?
– Верхи договорились с Китаем о том, что дело это мы трогать не станем. Однако, при этом нам поступило распоряжение дело не бросать и вести его закрытым, неофициальным манером. Отрядить лучших сотрудников, допросить всех, кого только можно – сами понимаете, тут уже мозги придется подключать. Просто так вломиться в дом, сунув в лицо корочку сотрудника ФСБ, вы не сможете. Импровизируйте. Паша – у нас актер, он точно что-нибудь придумает… А что нам это даст… Наше дело – собрать факты. Тебя, Алексей, Марков введет в курс дела поподробнее. Паш, а ты в баре-то чего делал? Неужели…?
– Бармен – один из родственников. Не мог упустить такого шанса. Не вовремя Вы Мурова ко мне подослали, я только работать начал…
– Ну ничего, можешь прямо сейчас идти и продолжать. Вот вам все собранные нами сведения, – и он бросил на стол две толстых папки. – Докладывать мне раз в неделю. Вам выдадут вторые комплекты личных документов и мобильные телефоны, работающие на закрытых частотах. По интернету на связь не выходить. По городским телефонам – тоже. Если информация о расследовании дойдет до Китая, наш отдел прикроют к чертовой матери, и не видать тебе, Леша, Швейцарии, а тебе, Паша, Большого театра… Идите отсюда, работайте.
Уже подходя к двери, Муров вдруг поднял правую руку, словно вспомнив что-то, и обернулся:
– Эдуард Николаевич, а чьи же это все-таки были стихи, которыми Вы меня все утро потчевали? Они имеют какое-то отношение к пропавшему самолету?
– За несколько минут до исчезновения самолета с радаров на борту выявили дебошира – пилот еще успел доложить об этом диспетчеру и даже назвать его фамилию – Чернов.
– Как?! Русский?
– Да, на борту было несколько наших сограждан, в их числе и этот дебошир. Стихи принадлежат перу его жены. Или вдовы. Ее зовут Лариса.
