– Будешь дергаться, он располосует тебе всю руку до локтя, – и Комаров надавил полицейскому на грудь, прижимая его к креслу.
Пуля засела в мышце, и Тимур внутренне вздохнул с облегчением, что не в кости, что значительно усложнило бы его задачу. Его руки предательски дрожали, но извлек пулю он достаточно быстро и со злостью швырнул ее на пол.
– Говоришь, никогда такого не проделывал? – усмехнулся Комаров и протянул ему иглу. – Я ее уже обеззаразил, можешь зашивать.
– Но ты…
– Товарищ хирург, мне до вашего мастерства далеко, мне все это знакомо только в теории. Так что, не будем рисковать жизнью этого пусть и неприятного человека.
Через полчаса все было кончено, и Андрей протянул Тимуру еще одну бутылочку с водкой:
– Заслужил. И иди поспи хоть немного, а я попробую нащупать Джина. Эти ублюдки правы – самолет надо сажать уже сейчас, не дожидаясь, когда кончится топливо.
Тимур отключился практически сразу, как его голова коснулась спинки кресла, и Андрей наклонился к Ли:
– Ваш Джин – классный парень.
– Да? – нахмурился Ли. – А, по-моему, он чокнутый гей.
– Гей? – изумился Комаров. – Разве?
– А, думаете, зачем он меня преследует вот уже десять лет?
– Неужели мечтает затащить вас в койку? – и Комаров расхохотался. – Вы меня, конечно, извините, но будь я геем, на вас я бы обратил внимание в последнюю очередь.
– У всех свои вкусы и предпочтения, – пожал плечами Ли. – Да и это не мои домыслы. Он сам мне не раз в любви признавался.
– Вот как? На вашем месте прямо сейчас я бы не стал его отшивать: кто-то должен посадить эту чертову посудину, вся надежда только на него. Вы уж с ним поласковей.
– Поздно, – махнул рукой Ли. – Я уже избавился от него.
– В каком смысле? – Андрей схватил Ли за руку и пристально посмотрел ему в глаза. – Что значит избавился?
– Устроил ему небольшое катапультирование из кабины пилота. Не переживайте, там есть парашют.
– Какое к черту катапультирование на такой высоте? Хотя… постойте. Зачем вы это сделали?
– Я пошел в туалет, а он… он был там – прямо в кабинке. И он… он все-таки добрался до меня… он…
– Что?!
Ли вдруг задрожал всем телом и закрыл лицо ладонями. Он бился, словно лягушка в высоковольтных проводах. Андрей прижал его всем телом к креслу и прорычал:
– Что произошло в туалете, черт побери?!
– Он… он… не заставляйте меня вспоминать это, прошу…
– Он что, в штаны к тебе залез что ли?
– Да… и не только… – из-под пальцев Ли текли крупные слезы.
– Так, все ясно, – Андрей поднял с пола рюкзак Джина и принялся вытаскивать из него все вещи.
Искомое обнаружилось на самом дне.
– Клонозепам. Так, не бог весть что, но все же лучше, чем все это. Давайте примем лекарство и прекратим сходить с ума из-за собственных фантазий. Ну же, Ли, всего пару таблеток, – Андрей извлек из пузырька две небольшие белые таблетки и протянул их Ли.
Тот уставился на них так, словно впервые их видел.
– Это… это лекарство Джина… он принимает его уже очень давно. С тех пор, как… о нет!
– Я сказал, пей эти чертовы таблетки, иначе я запихну их тебе в глотку! – Андрей засунул их в рот Ли и поднес к его губам бутылку с водой. – Ну же!
С утра сильно подморозило, но на площади продолжала собираться толпа. Солнце только показало самый краешек, а возле стены уже поставили ограждение, за которым спустя час и начали скапливаться любопытные. Они стекались сюда со всех концов Пхеньяна, несмотря на лютый мороз – полуодетые люди без головных уборов, в тонких кедах, а кто-то и вовсе в тапочках – они дрожали от холода, они синели и бледнели, но наполняли собой площадь, ожидая главного зрелища в году.
