Две беременные бабы в один день.
Главное, чтобы нигде не всплыло в прессе. Жаль, что их привезли сюда обеих, персонал не станет держать язык за зубами. Это может просочиться наружу. Теперь нужно Але оплатить все по второму разу. Можно представить, как она злится. Все мозги вынесет.
В отделении патологии его встречает уже знакомый врач. Лицо вежливое, но… Антон сразу понимает, что новости плохие.
Сбежала из больницы с помощью мамочки, или что эта взбалмошная девка опять натворила?
– В чем дело?
– К сожалению, мы не смогли помочь. В пять утра у госпожи Шумской произошел выкидыш.
Твою мать…
Антон тяжело вздыхает, и смотрит в пол, сунув руки в карманы брюк. Отстраненно слушает врача. Здоровье Альбины интересует поскольку постольку, ничего с ней не случится… А ребенка жаль.
– Я хочу ее увидеть, – глухо говорит он.
Просто увидеть, потому что что ей говорить, Антон не знает. Этому отец не учил.
Его провожают в палату.
Здесь пять кроватей, заняты три. Заметив посетителя, девушки притихают, затем выходят из палаты – их вовремя зовут медсестры.
Альбина лежит на узкой кровати, лицом к стене, и плачет.
Врач оставляет их одних.
– Аля, как ты?
Он говорит с невестой, пытаясь подавить раздражение. Она все равно почувствует – женщины к таким вещам чувствительные.
– Плохо, – ответ он с трудом разбирает.
– Что случилось? Что было до того, как ты поехала за покупками? Ты была у косметолога, это так?
– Да…
Ответ он разбирает лучше, но она так и не поворачивается лицом.
Из нее вытягивать каждое слово?
Он понимает, что у нее тяжелое психологическое состояние, но не может сочувствовать. Черствый, и… Он же предупреждал сидела бы дома, может, обошлось бы. Альбина его злит.
Слушать сдавленные рыдания просто невозможно.
Отвернувшись, она лежит, уткнувшись носом в казенную подушку. Плечи и худое тело сотрясаются. Она ревет искренне, но от этого не легче.
Он испытывает разочарование и досаду.
– И ты попала в больницу после косметических процедур, это так?
Антон говорит строго.
По-хорошему, на нее и наорать можно – она уже не беременна. Но орать на женщину при людях не позволяет воспитание. Отец никогда не повышал голос при посторонних. В их кругу так не поступают.
– Антон, я была уверена, что все хорошо… Марика сказала, это безопасно… И срок был маленький, это ведь не видно.
– Я подам на них в суд. Я не оставлю этого так, пока не добьюсь реальных сроков для виновных.
Она молчит, затихнув. Не поддерживает его и не грозит судебными карами за то, что выкидыш произошел после процедуры.
Антон прищуривается.
Закравшиеся подозрения вызывают бешенство.
– Ты скрыла, что беременна, так?
Альбина рыдает пуще прежнего. Она выглядит маленький и жалкой, но не вызывает сочувствия. Хочется еще наддать этой дуре.
Антон выдыхает.
– Не могу поверить. Из красоты ты рискнула моим ребенком?!
– Антон… Прости… Мне сказали, это безопасно… Марика…
– Марика кто – акушер? Слово «противопоказания» тебе ни о чем не говорит?! Значит так, – он задыхается от гнева. – Сегодня тебя переведут в частную клинику. После этого забудь ко мне дорогу.
Альбина не отвечает. Утыкается в подушку и рыдает еще громче.
Может, если бы ее вины в происходящем не было, он бы ее утешил. Сейчас он хочет быстрее уйти, чтобы не видеть глупую бабу.
Ее переведут, он оплатит лечение и пусть возвращается к отцу.
Свадьба отменяется.
Без ребенка Альбина ему не нужна. Первая свадьба не привела ни к чему хорошему. Вторая сорвалась. Может, третий раз будет удачнее.
