– Можно у Ирины попросить запись, – тихо сказал я.
– У меня есть, – покивал Макс. – Сейчас сразу вставлю…
Макс скинул пальто прямо на пол и торопливо ушлепал в гостиную.
– Слушайте, он с нами будет играть или нет? – шепотом спросил Бельфегор. – Он классный басист, но пока как-то все непонятно, да?
– Будет, – усмехнулся я. – Он просто очень нервный басист. И играть с нами он хочет. Просто не давите на него пока, лады?
– Пока что? – прошептал Бельфегор.
– Тсс! – я приложил палец к губам. – Мне интуиция подсказывает, что надо дать ему поболтаться вот так. Думаю, после концерта расставим все точки.
– Ну что вы там возитесь, заходите уже! – крикнул Макс.
В этот раз даже Надя тоже пошла с нами, хотя частенько отказывалась участвовать во «внерепетиционных» тусовках. У нее были какие-то свои резоны, как будто свое общество она рассматривала как приз и выдавала порциями. Удобно на самом деле. Так лучше, чем если бы она липла, как репей, и везде таскалась с нами. Хотя в дальней перспективе она, возможно, действует вполне умно…
– А статья когда выходит? – спросил Бельфегор, обращаясь ко мне. – Жан ведь что-то говорил насчет того, что подгонит статью под выход передачи, чтобы одновременно вышли и клип, и статья о том, как мы клип снимали. Или я что-то путаю?
– Хм, – я почесал в затылке. С Жаном мы много общались, но в основном речь шла про его журнал, про ту старую статью, ради которой он мерз вместе с нами в зимнем лесу, я даже подзабыл уже, признаться. Просчет! Пора бы уже составить график публикаций и отслеживать его внимательнее. Это же наш пиар, штука не просто важная, а архиважная в деле продвижения на рок-олимп… – «Молодежная правда» вообще-то сегодня выходит. Макс, ты не выписываешь?
– Неа… – Макс покачал головой. Какой-то он нервный. На дверь косится все время, будто кого-то ждет…
– До программы еще минут пятнадцать, можгу пока сбегать до киоска и купить! – предложил Бельфегор. – Вдруг напечатали!
Не дожидаясь нашей реакции, рыжий вскочил, умчался в коридор и загрохотал ботинками, обуваясь. Хлопнула дверь.
– Я пока соображу что-нибудь перекусить, – пробормотал Макс и поднялся.
– Я помогу! – услужливо предложила Надя, и они оба ушли на кухню. Квартира была большой, так что, о чем они там болтают, было не слышно. Только надин смех иногда доносился.
– Что-то мне очково как-то… – поежился Бегемот. – Кажется, что уже так давно снимали… Особенно после сегодняшнего дня.
– Песню можно перезаписать потом на видеоряд, – я пожал плечами. Хотел сказать, чтобы не волновались, и все нормально, я же видел. Но не стал. Во-первых, я видел только клип, а там еще было интервью, которое Стас и его кучерявый помощник записывали и на опушке леса, и в темном промерзшем доме, и в театре потом. И как именно это все было нарезано, я понятия не имел. Вряд ли Стас попытается смонтировать так, чтобы макнуть «ангелочков» головой в унитаз, но творческая душа – еще большие потемки, чем обычная, никогда не знаешь, что именно может задеть. Так что я заткнулся в тряпочку.
– Мне тоже страшно, – вздохнул Кирилл. – Вроде и времени совсем немного прошло, но мы с тех пор так много всего поменялось. Нас в рок-клуб приняли, концерт «Папоротника» был. И все остальное… тоже…
– Так это же хорошо, – усмехнулся я. – Будет такой «привет из прошлого» как будто. Напоминание нам, что расти – это хорошо и правильно.
