– И что это за проклятье? – Некр стал серьезным.
– Проклятье города Пашштáрха заключено за забором могильника, и теперь там обитают одни только склéпники…
– А это еще кто? – Аволур все больше погружался в тайны древности.
– Уродливые твари, появившиеся из-за Проклятья. Как рассказывают, они вроде скелетов, только передвигаются на четвереньках, – знахарь тоже предался таинству легенды и стал говорить заговорщическим тоном, тихо и загадочно. – У них страшные черные глазищи и пасть повдоль, – он рубанул рукой сверху вниз. – А если ты с ними встретишься, то тебе не жить…
Аволур поежился от воспоминаний той ночи.
– Да ты, парень, не переживай, – по-своему истолковал реакцию более молодого воина знахарь, – маг проверил, Запрет не нарушен, склéпники за забор не сунутся!
Некр отогнал тревожные мысли и спросил:
– Лукáра, у тебя есть какие-нибудь эликсиры или зелья, что сможет помочь при ранении?
– Что ты! – махнул рукой знахарь. – Я же не маг какой, а просто городской лекарь, травник, одним словом.
– Но яды-то ты варить умеешь, – усмехнулся Аволур.
– Умею, – значимо согласился старик. – И вы их брать будете?
– У тебя ведь весы есть? – спросил Некр. – Взвесь нашу монету, сколько флакончиков яда можно на нее приобрести…
Знахарь озадачился.
– Ваша монета будет весить десять… – Лукáра достал весы и, положив на одну чашу большую монету, стал накладывать во вторую маленькие серебряные монетки, – … почти двенадцать! А если быть точным, одиннадцать серебряных и триста восемьдесят медных, – каким-то своим способом посчитал медяки старик. – Этак вы меня совсем без товара оставите.
– Сколько у тебя есть готового яда? – тут же спросил Аволур.
– Восемнадцать, может двадцать, – знахарь начал выкладывать флакончики на стол. – Вот, двадцать три получается.
Некр достал вторую монету и положил на стол, который стоял недалеко от камина.
– Мы все заберем. А для их переноса имеется какая-нибудь поклажа?
– У тебя, я смотрю, есть пояс с подсумочками, в них и сложишь, – Лукáра указал на ремень Стáтрика. – Еще могу небольшой походный мешочек предложить. Свой отдам.
– А сам-то с чем за травами ходить будешь? – усмехнулся Аволур, видя, как горят глаза старца от неожиданной прибыли в послеобеденное время.
– С корзинками схожу, – Лукáра указал на две корзины у входной двери.
– Раз так, – улыбнулся Аволур, – давай свой мешочек.
– Но я его не за так отдам! – старик аж выпрямил спину.
– А мы за так и не просим, – поддержал напарника Некр, – ты его на сдачу с серебра дай и еще…
– Что? – внимательно посмотрел знахарь.
– … какие-нибудь ведь средства лечения у тебя есть, ты ведь травник, знахарь города, – Некр выделил назначение старика. – Чем обрабатывал наши раны? Расскажи, что у тебя есть.
– Отвар есть, – начал открывать по очереди шкафчики Лукáра, – можно его пить при ранении. Примочки на раны, те, что я вам привязал.
– Перевязочная ткань еще имеется? – тут же спросил Некр.
– Да сколько влезет! Наши мастерицы лучшие в округе, даже из соседнего города за тканями приезжают.
– Это хорошо, – кивнул Некр, – давай перевязок побольше, и все, что лечащее раны имеется, покажи.
Скупив почти все товары для восстановления организма, которых оказалось ничтожно мало, напарники отправились к кожевнику. Лукáра подсказал, как его найти.
Отыскали быстро. После трех пересечений улиц по левую руку открылся просторный двор, в глубине которого обосновалась лавка кожевника Тамýна.
