– Нет, конечно! – сказала она, отвечая на его злобный взгляд своим.
– Тогда что это была за беспомощная овца на полу только что?
– Да какое тебе до меня дело, вообще?! Тебя это не касается!
– Принцесса, безропотно ожидающая в башне. Какое жалкое зрелище! Слабая, никчёмная тряпка эта принцесса.
– Ты меня сейчас тряпкой назвал?!
– Ага. А как тебя ещё назвать-то? Ты позволяешь вытирать об себя ноги, Хики. Ты – тряпка.
Её терпение лопнуло. Резко кинувшись, она повалила его на пол и ударила кулаком в лицо.
– Я – не тряпка!!!
– Вот теперь я тебя узнаю, – тихо сказал он с лёгкой улыбкой. Она тут же опустила занесённый кулак.
– Ты ведь знаешь, почему я это терплю, – обиженно сказала она, не слезая с него.
– Знаю, но не понимаю. Ты, правда, считаешь, что стоит терпеть такое, только ради одобрения мамы?
В ответ она промолчала и встала с него.
– А чего это мы обуваться стали? – спросил Себастьян, обращаясь к компании одноклассников. – Вам кто-то разрешение дал?
– Н-н-ноги жжёт…
– Мне плевать. Стоим, – сказал он и тоже встал, подобрал альбом и протянул Хикари. – Вот. Прости, но иначе ты бы меня не слушала.
Хикари молча взяла альбом, уселась обратно и продолжила рисовать. Он вытащил из кармана телефон и посмотрел на время. До конца обеда десять минут, нужно закругляться.
– Ладно. Одевайтесь обратно. – Они тут же накинулись на одежду. – Хоть попытаетесь кому-нибудь настучать, всё повториться. Только в следующий раз всё так быстро не закончится. Уяснили?
Молчаливые кивки в ответ.
– Вот и хорошо. А теперь пошли вон, – сказал он и открыл дверь.
Они выбежали из сарая как ошпаренные.
– Теперь в открытую они вряд ли к тебе полезут, но ножа в спину жди. При первой возможности они тебе здорово подгадят.
– Спасибо, мистер очевидность. А то я думала, они от этого образумятся, – не отрываясь от альбома, ответила она.
– Что рисуешь?
– Рисунок.
– А сама-то та ещё мисс очевидность. Какой рисунок?
– Вот, – она перевернула альбом на него. – Знаешь, какая деталь здесь самая важная?
– Какая?
– Твой ремень.
– Темнота пугает, – тихо сказала Хикари, свернувшись клубком под одеялом.
– Похоже, что-то с аккумуляторами солнечных батарей. Или, может, с проводкой. В любом случае раньше чем завтра вряд ли починят, – сказал Себастьян, сев рядом с ней на кровати.
– У вас такой крутой дом. Как в нём может сломаться что-то такое важное?
– Ну вот как-то сломалось.
Пару минут назад внезапно пропало электричество, оставив этих двоих наедине с темнотой. Мама уехала по делам и вряд ли сможет вернуться до утра, хоть Себастьян и сообщил ей о поломке. Как бы она ни хотела вернуться, между ними почти шестьсот километров, а телепортацию пока не изобрели. Резервный источник питания по какой-то причине также не работал.
На часах почти полночь – время, когда они обычно ложатся спать. Себастьян читал книгу в своей комнате, а Хикари рисовала в своей. Свет резко погас, Себастьян отложил книгу и сразу спустился к Хикари, зная, что найдёт её, свернувшуюся под одеялом, словно беспомощную креветку.
У каждого свои слабости, её – темнота. Казалось бы, самое правильное решение – лечь спать. Но Себастьян знал, что уснуть она не сможет. Она не будет реветь, закатывать истерик, а только скукожится под одеялом, как забитый котёнок, и с бешеным стуком в груди будет ждать утра. Ну как ему спать, зная, что она там так мучается?
