Допустим, некие он и она начинают играть в любовь. Если просто, то конечный успех будет выглядеть так: он без ума от неё, она без ума – от него, и при этом у обоих возникает ощущение перманентного счастья и удовлетворения. Это же самое можно сказать об играх в дружбу, в семью, в карьеру и так далее.
Если уж совсем по-простому, то качество любого успеха находится в прямой зависимости от природного таланта игрока, огромного желания и, понятное дело, удачи, фарта, везения.
Максу ни много ни мало – пятьдесят. Иногда он признаётся знакомым, мол, «придурком я только выгляжу». Но самое любопытное, что собственной «теории игры» он придал более или менее законченный вид ещё лет десять назад. С тех пор радуется, как ребёнок, если жизнь нет-нет да и подбросит ему факты, что в той или иной степени говорят об истинности главного плода его творческого воображения.
Макс выплеснул всё это, правда, ещё более упрощённо, на Наташу. По времени это заняло с полчаса. Макс напоминал глухаря на току. Точнее, он напоминал своего отца. Тот никогда не уставал повторять: «Вы меня выслушайте. А поступать будете так, как посчитаете нужным». Заметим, Макс впервые излагал «теорию игры» в таком виде, поэтому для него было важно не то, как его слушают, а то, как он излагает.
А Наташу он понимал так. Когда езды до Ferry и обратно минут пятнадцать-двадцать, а мужа всё нет и нет – тут уж, извините, не до глупых теорий.
Игорь появился, когда губы Наташи были чисты от помады и даже слегка искусаны.
– Скучаете? – спросил Игорь с усмешкой на губах и тем самым блеском в глазах, что выдаёт в любом человеке состояние некой, всегда загадочной, хотя и естественной опустошённости.
– Наоборот, – выпалил Макс.
И улыбнулся. Потому что Игорь плюхнулся на диван рядом с ним и Макс краем взгляда заметил на светлых брюках длинный каштановый волос, большим колечком. Недалеко от ширинки…
Тут Наташа резко встала и вышла из гостиной, бросив на ходу резкое:
– С меня хватит. Надо и о себе подумать…
Из дневниковых записей Макса
…Позднее утро. Сижу за письменным столом, откинувшись в рабочем кресле. Почёсывая яйца, гляжу в распахнутое окно. За окном сад, умытый ночным дождём. Всё блестит и искрится в лучах яркого солнца, что подмигивает из-за большой серой тучи.
Верхушку яблони украшают спелые плоды, напоминающие разноцветные новогодние шарики. Парочка соек мечутся от одного яблока к другому. За птицами внимательно наблюдает кот Виски. Кот сидит под кустом смородины с надеждой, что рано или поздно пернатая добыча окажется в его острых когтях.
По Приморскому шоссе, будто скаковые лошади, мчатся авто. Я бы поставил вон на того бежевого «мерина» – буквально парит над мокрым асфальтом. К сожалению, ставок никто не принимает.
Позвонили из Екатеринбурга родители. У них всё неплохо. Поздравили.
Позвонил средний брат. Тоже поздравил.
Позвонил старший брат…
Позвонил старый друг…
Позвонил новый друг…
Приятно в такой день слышать голоса тех, кого ты искренне любишь и кто искренне – тебя.
Ещё звонок. Поднимаю трубку. Голос знакомый, но никак не могу вспомнить имя. Спрашиваю:
– Откуда у вас мой телефон?
– Это секрет.
Говорили минут пятнадцать. Больше говорила она. Сбивчиво говорила. Но было понятно, что она находится под впечатлением. Что ничего подобного не читала, точнее, не ожидала прочитать.
– И я не ожидал, – с придыханием. Боже, как легко заставить автора расчувствоваться. И неожиданно: – Хотите шампанского?
