Обе родственницы настойчиво намекали, что Рикиши может выпить меня досуха, но при этом одна – подарила, а вторая не стала отнимать. Вопрос: после сдачи экзамена я перестала им быть нужна, или они просто нагоняют на меня панику? Раз завтра у меня встреча с приемной комиссией, значит нужна. Вывод? Милые леди меня зачем–то запугивают.
– Рикиши?.. – мы уже вышли в коридор, оставив Сонолу за дверью.
– Да, леди?
– Ты теперь, и правда, должен спать в моей комнате?
– Да, – парень упорно смотрел вперед, отводя взгляд. – Я же раньше жил с леди Сонолой.
– Понятно.
– Только не надевайте на меня магический ошейник, пожалуйста, – ну наконец–то на меня рискнули посмотреть. Голос спокойный и уставший, и взгляд грустный.
– Не буду. Я тебе верю, – зачем–то призналась я.
Рикиши пристально посмотрел на меня и тяжело вздохнул:
– Зря, леди. Полностью верить не надо даже мне. Но выпивать вас я точно не буду.
– Ну, и отлично, – я вяло улыбнулась. – Потому что мне очень хочется спать. Разбудишь меня к ужину?
– Да, леди, как пожелаете.
Мы зашли в мою комнату, я молча стянула нижнюю юбку, скинула туфли и, после минутного размышления, стащила платье целиком и быстро залезла под одеяло. Уже закрыв глаза, я услышала, как Рикиши запирает дверь в мою спальню на замок, потом скрипит кресло, и после этого наступила тишина. В сон я проваливаюсь почти мгновенно. Устала… Как же я все–таки устала!
Такого эмоционально насыщенного на переживания дня у меня не было за все предыдущие тридцать лет жизни! Как с утра началось все через одно место, так и понеслось. Сначала Сонола со своим подарком, потом, буквально у меня на глазах, смерть двух женщин… и осознание, что одной из них вполне могла оказаться я. Разговор с Марими тоже не успокаивал ни разу. Так что, неудивительно, что я вырубилась, едва моя голова коснулась подушки.
Но проснулась я сама, Рикиши не пришлось меня будить. Облокотилась на подушки, устраиваясь поудобнее, и уставилась на сидящего напротив меня в кресле парня.
Четыреста лет. Он был у Марими четыреста лет! Значит, он старше Сонолы? Ведь той всего триста двадцать восемь, а он еще какое–то время успел побыть ее собственностью. Лет так сто–двести. Даже думать страшно. Мне – тридцать, а ему – шесть сотен?!
– Как ты? – выспавшись, я почувствовала себя несколько виноватой.
Да, Рикиши – большой мальчик и сам в состоянии озвучить свои потребности. Только привык ли он их озвучивать? Хотя, о том, что магический ошейник ему вреден, сообщил же.
Магический ошейник – это такой артефакт для строптивых животных, ну и, очевидно, для таких же рабов, правда, в справочнике упоминались только первые. Готовясь к экзаменам, я читала лишь краткие сведения, не разбираясь в принципе действия. Сейчас я об этом немного пожалела, но голова–то у меня не резиновая, так что впихивалось туда то, о чем будут спрашивать, а не то, что мне сможет пригодиться сразу после сдачи.
– Пока нормально, – буднично–спокойным голосом ответил Рикиши, изучая меня так же внимательно, как и я его. Как будто не видели друг друга целых три месяца. Как будто заново знакомились.
Ну, вот что это за ответ? Это ответ взрослого человека шести сотен лет от роду? Откуда я знаю, надолго ли это «пока»? И что мне делать, чтобы это «пока» было подольше? И что делать, когда «пока» закончится?!
– Рикиши, до сегодняшнего утра я вообще не знала о существовании в этом мире вампиров.
