Даже если бы причиной этому был бы другой мужчина, ему было бы не так обидно! Этому хотя бы было объяснение!
Так нет же! Взять и поставить под удар их будущее! И из-за чего?!.. Из-за какой-то глупости! Зачем?!
Ее поступок был ему не то чтобы непонятен – скорее неприемлем.
Она обманула его, внезапно изменив приоритет своего движения. И это в двадцать-то лет?! Чистое безумие!
А она взяла и сделала! Не спросив его, как будто он был ей чужим!
Только вот они друг для друга должны были быть всегда и несмотря ни на что, неизменно важнее всего на свете! Уговор есть уговор!
…Но она вдруг решила иначе. И он так и не смог избавиться от горечи этой обиды, которая в те дни была на грани ненависти.
Но только на грани – всё равно побеждала любовь… И похоже, даже теперь…
Так всё-таки ненависть или любовь? Или любовь, или ненависть?
…Великие учат, что прошлое должно оставаться прошлым… И что нужно жить настоящим… И что нельзя войти в одну реку дважды… И что-то там еще…
Да, Филя всё так и делал! И что?
Бессмысленность. Скукота. Короче, всё стабильно тошно. Но зато ее не мучили никакие сомненья: его «Я» не разрывалось между желаемым и неизбежным. И, в общем-то, его всё устраивало.
А теперь? Что теперь?
А теперь потеряны все ориентиры…
И он – уже давно уверенный в себе прагматик: физик-теоретик, а по сути – практик, сердцеед со стажем, с бархатными глазами, раздевающими женщин за мгновение: пара пристальных взглядов – проверенный годами точный расчет, ведь математика его всё – был абсолютно повержен. Его разум отказывался воспринимать увиденное.
Зачем? Зачем снова какие-то глупости? К чему весь этот дурацкий напряг? И главное: почему ему опять всё это так небезразлично?
Ведь он знал, отлично знал: там нет ничего нового. И всё снова окажется таким ожидаемым – увы, все бабы банальны в своих желаниях – горький опыт, как уже доказанная им когда-то незыблемая аксиома… и лирика – давно не его стихия…
Он окончательно завязал с сантиментами еще в свои далекие двадцать. И теперь всё что угодно, но с холодной головой…
«Какая, к чёрту, любовь? Мне почти сорок!»
…Но Снежка, точно мираж, лишь мелькнув и тут же исчезнув со всех радаров его жизни, снова и безжалостно сделала былое частью его нынешней реальности.
И Филя был зол…
Дура! Расфуфыренная дура!
…Но почему он всё равно не мог оторвать от нее взгляда?
Игривые солнечные лучи, отражающиеся золотой россыпью в летящих складках ее легкого одеяния, манили и не отпускали. И всё та же копна небрежно собранных вверх каштановых волос, пылающих рубиновым заревом…
Такая же, как и тогда… Когда она сделала свой выбор…
И уже глубокой ночью… Снова… И вопреки всему… Особенно здравому смыслу…
Сидя в баре, но уже в абсолютнейшем одиночестве, и угрюмо смотря на стоящую перед собой рюмку с водкой, Филипп всё еще никак не мог прийти в себя.
Ни одной путной мысли. Ничего. Лишь отупляющая пустота. Которой он был не в силах сопротивляться.
Вот оно – одиночество… Кругом люди, а он один…
Даже в конце концов вернувшиеся в себя ангелы по-прежнему не желали ему даже посочувствовать, а лишь смотрели на него с молчаливым укором… Похоже, терпение закончилось и у них… И он окончательно впал в немилость… И поэтому теперь сидел один-одинешенек… Но в компании весьма приветливого бармена, готового исполнить любое его желание, прекрасно зная, что под утро получит щедрые чаевые: ведь Филя был завидный клиент – завсегдатай… И деньги для него – не проблема…
