Насквозь мокрая, грязная, потерянная. Почему-то сразу понял, что это она.
— Живая, — выдыхаю с облегчением, но тут же включается праведный гнев. — Ты дура?! — ору на нее.
Девчонка остановилась, обхватила себя руками за плечи и непонимающе на меня уставилась.
— Какого хера ты лезешь под колеса?! Отскочить не могла?! Жить надоело?! — бешеный адреналин стал выходить сквозь все клетки моего тела, отдавая дрожью в конечностях и плохо контролируемой злостью. Голова дико болит от удара и выпитого за прошедший вечер алкоголя. Снова поругался с отцом. Достало!
— Сам дурак! — гордо вздернув подбородок, заявляет эта ненормальная мокрая курица. Ее тоже колотит так, что слышен стук зубов.
— Идиотка! — выплевываю в ответ, стискивая зубы.
— Псих! — парирует она, разворачивается и идет к подъезду, обиженно ворча себе под нос: — Что сегодня за день? Один пристает, другой убить пытается, — ее приятный, хоть и севший сейчас от холода и страха голос дрогнул.
Девушка вошла в подъезд, и все, что я смог разглядеть в свете мигалок подъехавшей скорой, это длинные, необычные красно-рыжие волосы.
Меня резко повело. Кто-то удержал от падения. Медики стали светить в глаза фонариком. Попытался оттолкнуть руку надоедливого врача, но сил не хватило. Снова мутит. На кой хер я столько пил? Машину жалко. Опустил голову, позволяя людям делать все, что они хотят. А они захотели меня куда-то увезти.
— Ладно, — говорю им, хотя меня никто и не спрашивал. — Только там, это… — язык не слушается, мне вкололи лекарство и веки тяжелеют ежесекундно. — Доки в тач-ке, клю-чи…
Да что ж такое… И темнота, спасительная, уютная темнота обволокла меня с головы до ног. Давно бы так.
И так мне в ней было хорошо, пока злой и до боли знакомый голос не вырвал из неги лечебного сна.
— Я вижу, что ты проснулся, — строго говорит отец.
Прямо как в детстве, когда мы с Крисом ругались. Я люблю брата, но иногда складывается ощущение, что я просто менее удачная копия его. Вроде и выкинуть жалко, свое же, но и тащить тяжело. Вот и сейчас отец, бросив все свои важные дела, примчался выручать непутевого сына.
— Я уже взрослый, па, — отвечаю, даже не пытаясь открыть глаза, ощущая, что кровать подо мной слегка шатается.
— Иногда я в этом сомневаюсь, — тон родителя стал мягче. — Как ты себя чувствуешь?
— Что с машиной? — задаю встречный вопрос вместо ответа.
Отец только тяжело вздохнул.
— Ты понимаешь, как тебе повело, Стэф? Ты мог погибнуть этой ночью.
— Будто ты сильно расстроишься, — усмехаюсь и тут же получаю по больной голове. — Ладно, ладно. Извини, — вмиг стал серьезным.
Угу. Я умею иногда. Просто мне не надо. Для этого у них есть Кристиан.
— Дурак, — усмехнувшись, сжал мою руку отец, а я увидел видение: Дрожащую девушку с длинными, необычного цвета волосами.
Помотал головой и меня вывернуло, едва успел склониться с кровати. Хорошо, что предусмотрительный медперсонал поставил там тазик.
— У тебя легкое сотрясение. Врачи сказали, будешь паинькой, можно будет отлежаться дома. Ты вообще очень легко отделался, Стэфан! Ты будешь наказан!
— Па, напоминаю, я большой мальчик. Ты даже на карманные расходы меня наказать не можешь, — усмехаюсь, вспоминая себя подростком. — Я давно зарабатываю сам.
— Ничего, — довольно улыбается предок, и мне это совершенно не нравится. — Я найду, как тебя наказать… побольнее. Чтобы запомнил!
5. Глава 4. Стэфан
