– Всё, всё, я же замолчала, – Маша согнула руки у груди и развела в стороны ладони.
– Значит, Жорик – это тот тип, из-за которого ты ушла от Дениса? – Лолита наклонила голову вперёд.
Тамара деловито кивнула.
– Тот, в которого ты влюбилась, как сумасшедшая, и про которого говорила, что поймала своего журавля? – Лолита требовательно приподняла брови.
Тамара медленно, с иронией, мигнула.
– И который прыгал с парашютом вместе с тобой? Вы же с ним тогда и познакомились, да? – Лолита нахмурилась, припоминая. – Когда прыгали.
Тамара покачала головой.
– Мы познакомились на работе.
– Точно. Вот мне вспоминается история, как какой-то тип сорвал тебе сделку. Заявился на переговоры, начал там дерзить, хохмить и меряться членами с клиентом – что-то такое, да? Это же тоже он?
Тамара не удержалась от ухмылки.
– Удивляюсь, откуда ты можешь знать эту историю, – она, приподняв бровь, покосилась на Машу.
– От неё, от неё, – подтвердила Лолита. – Так ты можешь мне объяснить, он из ревности это делал?
– Типа того.
– А ты с этим клиентом что-то мутить собиралась?
– Да так, – уклончиво ответила Тамара. – Ничего особенного. Но Жорик почувствовал, как он выразился, сексуальное напряжение. И пришёл – метко сказано – померяться членами, – она заметила, как Лолита с Машей с любопытством переглянулись. – Не могу вспоминать без омерзения этот эпизод. Но это мелочи. В другой раз он развёл половину офиса, сымитировав обыск в моём кабинете. Четверо здоровых амбалов врываются ко мне, запирают дверь, валят на пол моего референта, тыкают в меня пистолетом. Четверо ушлёпков с киностудии – массовочное мясо, которое в свободное время ходят по злачным местам потными Лунтиками и Олафами. Ну вот, он их нарядил в форму спецназовцев – там же, на киностудии, одолженную, вооружил собственными маркерами для пейнтбола, нарисовал им в фоторедакторе судебное постановление на проведение обыска, и привёл этот цирк в мой офис.
– Господи, а цель какая? – вытаращила глаза Лолита.
– Произвести впечатление.
– На тебя?
– Ну, и на меня, конечно, тоже. Но и в целом – на публику. Он это всё, естественно, заснял, выложил на ютуб и потом месяц дрочил от комментариев. А в офисе эту историю до сих пор молодняку травят. Когда всё выяснилось, меня стошнило. Я жалею только об одном: что у меня не получилось сделать это ему на костюм.
– Блин, да он у тебя настоящий псих, – заключила Лолита, упоённо улыбаясь.
– Он мудак, а не псих, – невозмутимо возразила Тамара.
– Блин, ну я же тебя знаю, Томка. Тебя все эти вещи должны заводить.
– Они и заводили, – признала Тамара. – По дурости. А теперь, как вспомню – тошнит. От всего, что с ним связано.
– Ну, тебе виднее… Мне запомнилось только, что любовь у вас была безумная.
– А ещё – именно благодаря Жорику я заработала черепно-мозговую травму и посадила зрение – Маша ведь рассказывала тебе, как синий Жорик устроил романтическое рандеву по ночному городу, силой привязав меня к мотоциклу и сев за руль? Хорошо, что больница оказалась недалеко от места аварии, ага. И именно Жорик тот маньяк, что довёл мою маму до сердечного приступа, заявившись к ней однажды ночью, когда я была в командировке, опять-таки нажратый, и угрожая поджечь квартиру, если она сию секунду не перестанет меня прятать. И, как ни странно, это тот самый кабель, который перетрахал половину офиса в надежде вылечить хроническую депрессию. А также, какое совпадение, тот самый поц, который искал себя, а нашёл инсулинозависимый сахарный диабет, – Тамара усмехнулась и добавила после паузы. – Я могу ещё долго продолжать. Но, думаю, вам и так ясно.
