Он молчит. Но взор его поражает сильнее крика. От этого взгляда не уйти никуда. Он словно пригвождает тебя к невидимому кресту, и ты ощущаешь всю мелочность и ничтожество своего бытия.
С какой трагической силой выражено общее, главное в решении композиции. И мы невольно подчиняемся могучему очарованию этих импульсов, созданных и аккумулированных невероятной, титанической мощью гения. Ни с чем не сравнимое, поистине колдовское впечатление. Звездные минуты у каждого зрителя. Великое счастье их пережить
Дух Петра не покорен!
Распятие св. Петра» стало последней картиной Микеланджело. Нескладная печальная фигура справа пребывает в глубокой задумчивости. Многие считают, что её лицо есть лицо самого Микеланджело.
Глаза Петра рядом со зрителями, совсем близко. Величие подвига, поражающего зрителя. Подобное чувство испытывает и читатель, соприкоснувшись со стихией творчества Пушкина.
В стихах Пушкина – редкая напряженность, экспрессия, тот внутренний огонь, который чарует нас. И в них же – отражение духовной смятенности, психологическая замаскированность его трагедии, тайны. Но в этой тайне, в этой нераскрытости весь Пушкин, певец своего времени. Времени крамолы и гротеска, порфироносной подлости и лицемерия. Сказал однажды великий человек: «Каждый хочет казаться не таким, каков он на самом деле, каждый обманывается, и никто е узнает себя».
Неведомая опасность и неведомая тайна судьбы Пушкина, заключенные в раму природной гордости и чести поэта. Будто смотрящие на нас с полотна Гойи «Портрет актрисы Антонии Сарате». Раскрывающий ощущения невидимого для глаз мира.
Смятенное лицо женщины, глубоко затаенное горестное изумление, сожаление, почти испуг. Будто перед глазами актрисы восстает все злобное уродство реальности, весь калейдоскоп дурных страстей человеческих – сластолюбия, коварства, угодливости и чванства, предательства и жадности. В мерцании призрачного, неверного света, озаряющего Сарате, мы видим, мы догадываемся о панораме хоровода ублюдков, людей во всей своей обнаженной низости, кружащихся вокруг нее. Как и позже чуть – вокруг Пушкина
Франсиско Гойя, 1811
Великие творения – всегда зеркало времени. Это как в живописи, в какую бы сложную аллегорическую форму не облекал художник полотна и тончайшие метафоры не вкладывал в картины, они будут волновать современного зрителя своей поэзией, взволнованного лирического движения, и первичностью мировидения, образами одухотворенной красоты. Ощущения магического очарования несут нам картины «Сдача Бреды» Диего Веласкеса, «Ночной дозор» Рембрандта Ван Рейна, «Свобода на баррикадах» Эжена Делакруа, «Боярина Морозова» Василия Сурикова или «Рождение Венеры» Сандро Боттичелли. Полотна дарят нам глубокое восприятие мира, красоту колорита, прекрасную гармонию и совершенство форм.
Сдача Бреды – Диего Веласкес. 1634-1635.
Изображает сцену передачи ключей голландского города Бреды его губернатором главнокомандующему испанских войск Амброзио Спиноле 5 июня 1625 года.
У картины богатая и насыщенная колористика, без использования кричащих, слишком ярких цветов.Центральная часть картины – это наиболее важный момент события. Униженная поза губернатора и покровительственная у военачальника подчеркивает происходящее.
Это эффектное полотно до сих пор впечатляет мастерством живописи и красотой изображения. Картина имеет еще одно название – «Копья». До Веласкеса многие изображали такое оружие, но только его частокол из длинных копий можно считать настоящим олицетворением войны.
