– Западное правосудие милостиво, – присел рядом с ним на колено атлет. – Тем более у вас дипломатическая неприкосновенность… А Вамба тоже гарантирует неприкосновенность?
Он ткнул в лицо Чонгве мешочек с алмазами.
– Это украдено у Вамбы.
Чонгве судорожно сглотнул. Теперь он с ясностью осознал свои безрадостные перспективы. С полицией еще можно решить вопросы. А что дальше?
– С вашей дипломатической неприкосновенностью вас выдворят на родину, – спокойным голосом – таким профессора читали Чонгве лекции в Кембридже, – излагал атлет. – Я прослежу, чтобы вы, господин Чонгве, не сумели перемахнуть в более гостеприимную страну под менее известной фамилией. В Даджапуту вас встретят у трапа. Разговор с Вамбой будет, думаю, долгим. И болезненным… Только не надо пафоса, с каким вы внушаете, что президент Макао – представитель новой африканской элиты, сильно озабоченный правами человека.
– Забирайте бриллианты, – прохрипел Чонгве.
– Вы надеетесь подкупить европейского полицейского? – удивился атлет.
– Поймите, я… Я не могу так… Вамба… Он…
– Прекрасно понимаю вас. Мне претит африканское безжалостное и без меры кровавое правосудие. И я искренне хотел бы помочь вам.
– Что я должен? – с тоской негр посмотрел на бриллианты. – Они ваши.
– Я не люблю камешки.
– Деньги?
– Тлен… Я предпочитаю информацию.
– Информация? Кому нужна информация о нашей стране? – почти искренне изумился Чонгве.
– Я тоже так думал. До недавнего времени…
Атлет помог подняться Чонгве, отряхнул его, поправил галстук и сказал:
– Меня всегда стесняли гостиничные стены. Проедемся в более уютное местечко.
Негр обреченно кивнул:
– Да, конечно. Я согласен. На все… Мы теперь партнеры, ведь правда?
– Правда. – Влад Абросимов, оперативный псевдоним Русич, похлопал своего черного «партнера» по спине.
Первый этап вербовки прошел в штатном режиме. Теперь осталось дело за малым – выдавить по крупицам всю информацию и надеяться, что она стоит вложенных средств.
Чонгве отвезли в пригородный дом, снятый специально для этой акции и располагавшийся в неожиданно безлюдном для перенаселенной Европы месте. Там в почти пустом подвале, заблаговременно освобожденном от мусора, Тунгус, прирожденный актер, до того времени успешно игравший роль сотрудника таможенной полиции, разложил свой богатый набор препаратов. При виде шприцов Чонгве просто обезумел, завопил, как резаный, задергался. По его подбородку потекли слюни. Но сделать ничего не смог. В вену ему впилась игла.
Химический подавитель воли последнего поколения под условным названием «правдоискатель» подействовал через три минуты. И хлынула информация. Теперь говорить Чонгве хотелось обо всем, и специалист по психокодированию и развязыванию языков Тунгус умело направлял словесный поток в нужное русло. Благо это было нетрудно – до гипнотических блоков и закладок на самоуничтожение спецслужбы Республики Макао еще не дошли и вряд ли в обозримом историческом будущем дойдут. Хотя западные специалисты в области копания в мозгах и взяли кое-что из арсенала тех же африканских колдунов, но пошли по этой тропе гораздо дальше дикарей.
– Итак, на территории Республики Макао разрабатывают бактериологическое оружие, – кивал с пониманием Тунгус.
– Я мало знаю. Я рад бы знать больше и сказать вам все. Но я знаю мало. А мне так хотелось все рассказать, – булькал Чонгве с озабоченным выражением лица и мутным блуждающим взглядом после инъекции наркотика. – Но я знаю. Они уже выпустили пробный вирус. Сейчас заканчивают другой. Белые дьяволы не жалеют никого. И они выпустят новый вирус на свободу. «Желтый ифрит».
