– Ты самый лучший, – ответила ему мама, быстро чмокнув мужа
в щёку. А потом подошла ко мне и спросила: – Здесь поговорим или в гостиной. На
балконе есть подвесные кресла и вид красивый.
– Давай на балконе…
Она пошла вперёд. И я обратила внимание, что её походка
стала лёгкой, плечи расправлены, да и одета она была не в халат, как раньше, а
в лёгкий костюм, состоящий из просторной футболки и штанов.
Мама открыла дверь на балкон и пропустила меня вперёд,
позволяя получше рассмотреть маленький оазис. Большую часть балкона занимали
разнообразные растения: небольшие пальмы, как минимум пара видов фикуса и ещё
что-то из цветущих. Среди двух пальм я увидела беговую дорожку, а вот возле
стены справа от нас висели два подвесных кресла нежного карамельного цвета,
напоминающих шатёр с мягкими подушками внутри. Я присела в ближайшее ко мне, ожидая,
когда мама разместится во втором.
– Мам, я…
– Тая…
В один голос заговорили с мамой и обе тут же замолкли,
погружаясь в неловкое молчание. Вот вроде бы пока ехала сюда, мне столько всего
хотелось сказать, а сейчас… Сейчас, мне кажется, что это всё неуместно. Кроме:
– Прости.
– Я бы ещё раз хотела извиниться, – снова одновременно со
мной заговорила мама.
– Нет, мам, ты была права. Я совершила глупость, выйдя за
Вову.
– В этом есть и моя вина. Если бы я на тебя не давила,
думая, что знаю, как тебе лучше прожить свою жизнь… Это неправильно. Нельзя
решать за другого человека, как ему жить, даже если это твой ребёнок, – тихо
сказала мама.
– Мне тебя очень не хватало… Прости, что я тебе тогда
столько всего наговорила. Ты… Я только недавно поняла, что ты хотела до меня
донести. Я развожусь с Вовой.
Повисло молчание.
– Когда я последний раз звонила тебе… Тогда, после нашей
ссоры, Вова сказал, что ты больше не хочешь меня видеть, потому что из-за нашей
ссоры ты потеряла ребёнка. Это правда?
Я открыла рот и закрыла. Вот же сволочь! Как всё вывернул.
– Нет. Вернее, я действительно потеряла ребёнка на двадцатой
неделе. Но в этом нет твоей вины. Софья Петровна оттягивала вызов скорой и мне
не давала позвонить. А когда началось сильное кровотечение… В общем, врачи
сказали, что вызови их хотя бы на полчаса раньше и всё было бы хорошо. Правда,
пришлось бы немного у них полежать. А так… Давай не будем об этом. Хорошо?
Мама соскочила со своего кресла со слезами на глазах и,
подойдя ко мне, молча обняла, принявшись гладить по спине, пока я тихонько всхлипывала.
– Мила, Тая, всё… готово, – Василий Степанович замер в
дверях, а потом тихо спросил: – У вас всё нормально?
– Да, Вась, – ответила мама, а потом уже сказала мне: –
Прости меня, Тая. Я не думала, что у тебя всё так плохо.
– Владимир ей что-то сделал? – в голосе Василия Степановича,
послышались грозные нотки.
– Много чего, как я понимаю, но теперь всё это в прошлом.
– Милая, тебе врач сказал поменьше волнений.
– Прости, мам…
– Ничего. Знаешь, Вась, ты сделал мне два самых лучших
подарка к свадьбе. Вернул мне дочь и подарил малыша, – тихо сказала мама, когда
к нам подошёл её муж.
– Тая, я хочу, чтобы ты знала, пусть я тебе и не отец, я на
эту роль и не претендую, но я бы хотел стать тебе хорошим другом. Поэтому запомни,
если у тебя будут проблемы или какие-то вопросы, которые тебе самой не решить,
возможно, потребуется какой-то совет, двери нашего дома для тебя всегда
открыты. То, что у нас с твоей мамой будет малыш, не значит, что она будет
любить тебя меньше. Ну а я, просто хочу быть вам обеим опорой и защитником.
