–Я тебя имею в виду, – предупредила она возмущенное восклицание Леонарда. – Успокойся и не нервируй остальных. Может быть, здесь есть ядовитые змеи и насекомые, может, и людоеды, я не знаю. Может, это остров, вполне возможно, что необитаемый, а может и континент. Этого я тоже не знаю. В любом случае завтра утром мы вернемся к берегу, так как именно там нас будут искать, если будут, конечно. И если, конечно, мы сможем найти дорогу к морю, – скептически закончила она свой не очень веселый монолог.
Все слушали ее молча, она первая высказала вслух неприятную правду.
–Хорошо, – неожиданно спокойно согласился Леонард и лег на землю, свернувшись калачиком. Из всего, что она сказала, он извлек для себя только одно: конкретное решение на завтрашний день. На какое-то время это избавляло его самого от умственной деятельности. В правильности решения он не сомневался – Виктория никогда не ошибается!
Виктория бесшумно рассмеялась. Поведение Лео ее не удивляло. Она знала, если завтра они не доберутся до берега – сцена повторится. Эта черта его характера нередко мешала в их совместной работе, но она почему-то всегда относилась к нему не слишком критически и никогда не допускала в сознание мысли, что их сотрудничество, возможно, и не является взаимовыгодным; эта мысль таилась где-то в ее подсознании и в пиковых ситуациях проявлялась раздражительным отношением к Лео. Впрочем, как только страсти утихали, Виктория тотчас забывала об этом.
Так или иначе, на этот раз конфликт был исчерпан, «лягушки-путешественницы» кое-как устроились на ночлег и попытались уснуть. В той или иной степени это удалось каждому. Лучше всех выспался «возмутитель спокойствия», заронивший семя сомнения, страха и подозрения в души и сердца своих спутников и нисколько не испытывавший угрызений совести по этому поводу.
Они проснулись на рассвете и чрезвычайно обрадовались небу без туч и первым лучам солнца. Это значило, что на их бедные головы по крайней мере не будет капать и наконец-то появится возможность высушить одежду. Поскольку накануне они не нашли никакой еды, то, естественно, проснулись с жутким чувством голода. На «совете потерпевших» было решено продвигаться к берегу и попутно искать что-нибудь съедобное.
Дети цивилизации, видевшие фрукты только в упаковке с бантиком в магазине, за исключением тех немногих, которые кое-кто выращивал у себя на даче, в течение нескольких часов они просто проходили мимо цитрусовых деревьев, пока Филипп, измученный болью в ноге, не решил выломать себе ветку и использовать ее в качестве трости. С этим намерением он хромал от одного куста к другому, оценивая их на «пригодность». Проходя мимо какого-то дерева он случайно взглянул вверх и застыл.
–Ребята, – протянул он, не отрывая взгляда от кроны дерева, – может, я ошибаюсь, но по-моему, это апельсины.
Услыхав магическое слово «апельсины» все в мгновение ока оказались возле него.
–Где? Где? – посыпались вопросы.
Однако, устремив взоры в ту точку, куда он указал, они несколько расстроились.
–Какие-то они бледные, – заметил Эрнест.
«Потерпевшие», видимо, еще не дошли до той крайней степени оголодания, когда человек кидается на все, что считает съедобным и потому еще позволяли себе различать плоды по степени зрелости.
–Но, может, их все-таки можно есть? – неуверенно спросила Анжелика.
–Зеленые апельсины лучше красного яблока, – изрекла Виктория и тут же добавила: – Особенно, если они есть, а яблок нет. Так что давайте запасемся хоть этим.
