Стая окружила Марину плотным кольцом, полсотни особей, преимущественно самки с детенышами разных возрастов. Они жались за спинами полудюжины самцов. На оскаленных пучеглазых мордах не было и намека на доброжелательность, воняло от обезьян так, что фильтры респиратора не спасали.
«Хотела контакт? Получи!»
Марина удержалась, чтобы не произнести это вслух. Только плечами зябко передернула.
* * *
Сандро и Ромка вход в пещеру так и не нашли.
– Что, возвращаемся? – поинтересовался Лорд. – А то Маринка-Тартинка извелась там вся. Наверное, страшно одной.
– Миледи ничего не боится, – хмуро возразил Арамис. – И ей не нравится, когда ты называешь ее «тартинкой». Еще бы «сардинкой» назвал!
– Ей не нравится, когда вы с Лариской называете ее «миледи», – парировал Лорд. – Между прочим, в «Трех мушкетерах» это отрицательный персонаж. Мог бы почитать классику. Для общего развития.
Ромка отвечать на явно провокационный выпад товарища-соперника не стал. Активировал связь с драккаром:
– Марина, мы возвращаемся. Нет здесь никаких пещер. У тебя все в порядке?
Помолчал, вслушиваясь в эфир, повторил:
– Марина? Ты меня слышишь? – Удивленно покосился на спутника: – Связи с драккаром нет.
– Как нет? – не поверил Сандро: – Марина, ответь! Это Сандро на связи! Марина?!
– Ну, что я говорил?
– В самом деле. Что-то экранирует радиосигнал… Пошли-ка быстрее!
До драккара они добежали за пять минут, непрерывно вызывая Марину. Она не откликнулась, даже когда темный силуэт планетарного катера проступил сквозь туман. Объяснение нашлось, едва они открыли люк: машина была пуста.
– Куда она ушла?! – растерялся Ромка. – Мы же просили ее оставаться здесь. Даже не предупредила!
– Наверное, предупреждала. Не поняла, что мы ее не слышим.
Сандро по праву считался лучшим следопытом на потоке, терять время на пустые разговоры он не стал. Присел, вглядываясь в густую, покрытую капельками влаги траву. Пригнувшись к самой земле, прошел вдоль борта машины, сообщил:
– Здесь была обезьяна. Мелкая, возможно, детеныш… Тартинка ушла с ней.
– Куда?!
– Попробую определить. Ага… Угу… Еще одна обезьяна. Шла сзади, шаг в шаг. Следы затерла. Но…
– Марина! – закричал Ромка во весь голос, не дожидаясь итогов расследования. – Марина, ты где?!
И словно в ответ из тумана раздался отчаянный вопль. Ребята переглянулись. И не сговариваясь, бросились на крик.
* * *
– Не бойтесь. – Марина медленно подняла руки с растопыренными пальцами. – Я не причиню вам вреда.
Обезьяны молчали, таращились на нее, не мигая, и совершенно невозможно было понять, что у них на уме.
«Ну да, мигать они не умеют…»
Марина постаралась вспомнить все, что писал о голых обезьянах профессор Балашов. Вспоминалось почему-то только неприятное. Например, о пристрастии обезьян к сырому мясу. Разумеется, охотились они на орнитоскунсов, мехачей и прочую мелочь, но это потому, что крупные животные на Медее не водились. От девочки, наверное, они тоже не откажутся…
– Я – друг, – неуверенно сообщила Марина обезьянам.
Обезьяны не спорили, но и соглашаться с этим утверждением не спешили.
Наконец рослый самец, должно быть, вожак стаи, сделал маленький шажок вперед. Наклонил уродливую приплюснутую к плечам голову, что-то пробулькал. И медленно потянул лапы, растопырив все шесть пальцев.
– Ты хочешь… – начала Марина.
Низкий, на пределе слышимости, свист оборвал ее. Стоявшая в заднем ряду самка вдруг заверещала, подпрыгнула, перелетела через головы сородичей, рухнула на практикантку, окатив ее с головы до ног чем-то вонючим, теплым и липким. И началось светопреставление.
