Она села обратно в кресло:
– Скажите, а вы хотите сделать Тренту что-то плохое? – Осторожно спросила Эмма. – Он ничего не сделал, я уверена. Он не может быть замешан в чем-то плохом.
– Нет, что ты, мне нужно завершить одно маленькое дело.
– Простите, но я понимаю, что вы говорите не правду. Я совсем не против, если с Авой что-то произойдет, но, пожалуйста, я вас умоляю, не трогайте Трента.
Форбус рассмеялся. Его хохот наполнил просторную гостиную, казалось, хрустальная люстра стала вибрировать от звуковых волн:
– Если бы женщины вели войны, на планете бы не осталось ничего живого.
– Пообещайте мне, что с Трентом ничего не случится, пообещайте.
Форбус еще громче рассмеялся:
– Так я очень быстро залечу все свои раны, ведь смех, как известно, продлевает жизнь. Кто ты, чтобы я обещал тебе что-то? Я буду ждать от тебя любых известий о местонахождении Трента. В случае если ты начнешь делать глупости, я вернусь, и ты об этом пожалеешь!
Форбус встал из кресла, оставив ошметки грязи со своего костюма, еще раз бросил взгляд на фотографию компании и удалился не попрощавшись.
Медперсонал уже закончил вечерний обход. Деррек и Кайл занимали просторную двухместную палату со всеми удобствами. Детектив с перевязанным торсом сидел возле кровати Кайла, молча листая журнал с набором бестолковых статей и городских сплетен. Перевязанная голова, перетянутый пластырем в области переносицы выправленный нос, обширные гематомы вокруг глаз – таков был потрет пациента.
Отложив в сторону журнал, Деррек взглянул на напарника:
– Наши парни родились в рубашке. Все три оперативные группы целы и невредимы. Даже мечтать о таком не мог. Через полчаса парни приедут к нам, проведем короткий брифинг. Обсудим то, что имеем на данный момент.
Кайл только хмурился и кивал в ответ, но наконец-то тоже решил заговорить:
– Деррек, какой ты надоедливый, совершенно не даешь побалдеть. Нас лелеют такие замечательные медсестры, а ты все продолжаешь трещать о работе. Ты скучен.
– Я хочу найти этого сукиного сына и наконец-то снести его дредастую башку. Никак не могу дозвониться ни до Трента, ни до Авы: они пропали, как сквозь землю провалились. Форбус мог переключиться и на них. Куда он делся после аварии, ума не приложу. Возможно этот ублюдок, все же был ранен, я видел на месте странные пятна. В любом случае, когда приедут наши парни, подключатся к их поискам.
– Остынь, командир, все равно в данный момент ты не знаешь, где он.
– Кайл, черт побери! Я не успокоюсь, пока этого сукина сына не удавлю собственными руками за погибших товарищей, – он грозно посмотрел на Кайла и вышел из палаты.
Ровно через полчаса, как и говорил Дерек, в палату постучались и вошли командиры оперативных ударных групп Дейв О’Нил, Александр Фергюсон и Джейми Кэмпбелл. В руках Дейва О’нила была толстая папка с материалами, на которой красными буквами значилось – «Совершенно секретно».
Деррек предложил всем присесть, командиры молча кивнули.
– Теперь временно мы будем действовать под юрисдикцией министерства обороны. Это вопрос национальной безопасности. Возможные и необходимые средства будут предоставлены нам по первому требованию. Сегодня я уже общался с одним из руководителей в правительстве, курирующих деятельность нашего подразделения, а также расследующих причину взрыва главного здания управления, – начал Деррек.
Детектив раскрыл папку, которую принес Дейв, и взял фотографии, лежащие сверху, на них был изображен Форбус. Фотографии были очень плохого качества, было ясно, что фотограф, делающий эти снимки, сильно рисковал жизнью.
