Дори открыла кухонный шкафчик и увидела примус. Рядом стояла топливная канистра.
«Неужели бензин тут так и стоит? Разве мы не забирали его, когда в последний раз тут собирались? – она достала канистру и встряхнула ее. – Нет, это новый! У нас не было так много, чуть-чуть на донышке оставалось. Тут точно кто-то был!»
Она сняла и прислонила к стене рюкзак, с него текло. «Ох, главное, чтобы сумка с ноутбуком была действительно непромокаемой, как заявлял производитель», – с надеждой подумала девушка, но решила сначала позаботиться о себе, а потом посмотреть, что с техникой.
Дори открыла навесной шкафчик и достала чайник. Решила набрать дождевой воды, поскольку идти за нормальной сил уже не было, но очень хотелось чего-нибудь горячего, даже если и просто воды. Тем более такая удача – откуда-то взялась целая канистра бензина! Она установила примус в уголке стола, на специальное место, где к стене крепилась перекладина с крючком – Дори повесила на нее чайник. Приспособление было придумано, чтобы не держать посуду над пламенем, пока содержимое греется.
Пока она ждала чай, а точнее кипяток, решила осмотреться и попытаться высушиться. Еле стянула с себя промокший сарафан, который буквально прилип к телу и сползал по коже, будто наждачка. Потом подошла к окну, и только тут заметила, что оно приоткрыто.
«Нет, тут точно кто-то был. Я помню, что мы его закрывали.» – подумала Дори, но попыталась убедить себя, что она уже не маленькая и это больше не её мир, а значит, её это не должно волновать. В конце концов, ну приходит кто-то, и что? Это же не частная собственность. И вообще, к вечеру её тут уже не будет.
Пока она, высунувшись в окно, выжимала сарафан, за спиной мирно пыхтел чайник, а по крыше снова монотонно забарабанил дождь.
«И как это крыша до сих пор не протекла?» – подумала Дори,–
«Толин папа, между прочим, утверждал, что она и одной зимы не выдержит!»
Девушка повесила сарафан на дверцу навесного шкафчика в надежде, что он хоть немного высохнет.
На кухне стояли маленький круглый стол и три стула, а около окна примостилось старое потёртое кресло, хотя дети обычно предпочитали сидеть на полу. Эта мебель была скорее антуражем, и родители отдали её, вероятно, лишь потому, что не знали, куда ещё деть.
Дори подошла к креслу и, нащупав специальный рычажок, выдвинула нижнюю часть. Вытащив оттуда плед, девушка закуталась в него и сложила кресло обратно. Затем сняла обувь и поставила у стены. Дощатый пол, на удивление, не был холодным, а уж о чистоте и думать не приходилось – после утренней пробежки под дождём её ноги были точно не чище этих досок.
Тут она услышала, что чайник закипел, и заглянула в уже открытый навесной шкафчик в поисках своей чашки.
Чашки не оказалось.
«Нет, я, конечно, всё понимаю, но почему пропала именно моя любимая?! Я точно знаю, что не забирала её отсюда. Блин, ну что ж такое! Вот Данина, вот Колькина, вот ещё две общие, почему нет именно моей?!»
Тут Дори вспомнилась сказка про трёх медведей и стало очень смешно от абсурдности ситуации. Она припомнила, как и раньше убегала и пряталась тут от взрослых. Это её берлога, её стулья и чашки. Девушка вдруг расхохоталась звонко и заливисто, как смеялась в детстве во время игр, когда мальчишки не могли побороть её силой и начинали щекотать. Смех её отражался от стен слабым эхом, создавая ауру безмятежности и легкости, как вдруг она услышала шорох.
