_____________________
Будущее принадлежит двум типам людей: 1. человеку мысли и 2. человеку труда. В сущности, оба типа составляют одно целое, ибо мыслить – значит трудиться. В мыслях приходят мечты.
Ничто так не способствует созданию будущего, как смелые мечты. – Сегодня это утопия, а завтра уже – «плоть и кровь».
У будущего есть также несколько значений и\или имен. Для слабого человека имя будущего – невозможность. Для малодушного – неизвестность, сомнение. Для человека глубокомысленного и доблестного, будущее – это идеал.
Но живущими сейчас людьми будущее, будучи всем (к чему бы надо стремиться), воспринимается ничем (ибо, его не потрогать, его нет); а прошлое, будучи ничем – воспринимается живущими сейчас, – всем (ибо пользуются предметами и технологиями его).
Настоящее наше – это суммарно взятое прошлое. И наше предназначение не в том, чтобы пытаться разглядеть то, что удалено от нас в тумане времени впереди, – но в том, чтобы трудиться над тем, что у нас под рукой, пополняя сумму знаний для будущих поколений.
И не надо оставаться равнодушным и довольствоваться только тем, что уже есть. Тот, кто оглядывается на свое прошлое, цепляется за него – уже явно недостоин будущего.
Однако: не зная прошлого, невозможно понять подлинный смысл настоящего и все цели будущего, потому что будущее в настоящем, но оно и в прошлом заложено было. Это мы создаем его (будущее наше), и если что сделаем плохо – в этом будет наша вина!
Ничего нельзя любить, кроме вечности – сказал один из мудрых философов, – и нельзя любить никакой другой любовью, кроме любви вечной. Если нет вечности – то и ничего нет. Мгновение бывает полноценно, лишь если оно приобщено к вечности…
Чувство бессмертия – это прирожденное чувство человека, иначе, как бы жили с такой беспечностью до невозможности и так безумно жестоко по отношению к себе, да и к окружающим.
Скорее всего, на свете есть два рода людей: 1. для людей гениальных – бессмертие в каждом мгновении жизни, 2. а для обыкновенных людей – тоже самое видится в долготе дней.
Но мудрецы, под конец жизни только понимают, что смерть страшна только со стороны, когда мы переживаем за близких людей, но для себя самого, для человека – смерти нет, и сам человек в себе уверен, – и как родился он бессмертным, так и уходит от нас.
Но вот вопрос: как может возникнуть идея бессмертия, если все люди смертны? А всё дело в том, что бессмертие не идея, некое самочувствие жизни человека.
Бессмертие состоит в работе над чем-нибудь вечным, а вечно всё (!), потому что мы строим и делаем для людей, для человечества, для новых поколений, которые идут за нами, подрастают. И с этим согласен был Лев Толстой: «бессмертие, разумеется, неполное, осуществляется, несомненно, в потомстве».
Идея о бессмертии – это сама жизнь, живая жизнь, (которая никогда не кончится), это её окончательная формула и главный источник истины и правильного сознания человечества, – вторил классику и другой классик – Достоевский.
А жизнь, так тесно связанная с вечностью и бессмертием? Она охарактеризована была давно-давно, в «Упанишадах». Упанишады являются комментариями к текстам древних «Вед» – священных книг, древнеиндийских философских трактатов.
Жизнь понималась как дыхание: «Жизнь – дыхание, ибо пока в теле пребывает дыхание, до той поры пребывает жизнь. Живет лишенный речи, зрения, слуха, живет безумный, безрукий и безногий, но воистину никто не живет без дыхания».
