– Ну, где там монитор?!
– Ищут! Уже два поломанных нашли.
– Да вы что, с ума сошли! В центре, что, мониторов нет?
– Есть, но мы все сюда перетаскали. А остальные закрыты в лабораториях. Вы же приказали на всякий случай всех лишних удалить, а лаборатории закрыть. За ключами пришлось бежать.
Петровский опять выругался.
Наконец открылась дверь и в зал внесли монитор. Его водрузили на стол рядом с погасшим, и попытались подключить.
– Разъем не подходит!
– Вон!
Еще несколько томительных минут ожидания, и, наконец, через шестнадцать минут с начала эксперимента в зал внесли монитор с нужным разъемом.
– Где взяли?
– У охраны.
– Ну ставьте, ставьте быстрее!
Монитор включили, его глазок загорелся и Петровский внезапно успокоился.
Семнадцать минут. Это приблизительно полгода должно быть. Ничего страшного.
Монитор наконец засветился синим цветом и на экране появились долгожданные цифры.
Много цифр.
И они очень быстро менялись.
Петровского вдруг прошиб холодный пот.
Он подавил в себе желание немедленно нажать красную кнопку и попытался сосредоточиться. Так, что это? Все-таки компьютер подвел, или это объективные показатели? Вот это секунды, это минуты, а это часы?!
Но все это так быстро меняется, что прочитать невозможно!
Петровский почувствовал как замолкли окружающие, затем ушли и другие звуки, и остался только отчетливый звон в ушах. Он встряхнул головой и решительно нажал на зеленую кнопку.
И красные цифры застыли.
Хоть это хорошо!
«Так, куда же он улетел? На сколько лет?» – подумал Петровский. – «На десяток миллионов, что ли? Интересно, конечно, что он там увидит». Он повернулся к врачам, сидевшим за несколькими столами.
– Как состояние?
– Вроде нормальное!
–
Что значит «вроде»?
Врач не ответил. Петровский повернулся к пульту. Борис уже держал в руках калькулятор и сосредоточенно шевелил губами.
– Сколько?
–
Сейчас. Шкалы не хватает. Сокращу.
–
Ну, что?
–
Сейчас.
Опять наступила звенящая тишина и через минуту все услышали:
– Так. Ничего себе! Пять миллиардов шестьсот девяносто три миллиона четыреста восемьдесят тысяч пятьсот три!
–
Чего?
–
Лет.
Петровский не нашел в себе сил даже присвистнуть.
Он ошеломленно посмотрел на неподвижную фигуру путешественника во времени, несколько секунд поколебался (пусть хоть что-то запомнит) и нажал красную кнопку.
Через несколько секунд цилиндр вздохнул и с легким завыванием поднялся вверх. Петровский и его свита быстрым шагом направились к подопытному путешественнику. Антон сидел, глядя прямо перед собой неподвижным взглядом.
–
Ну-с, как дела? – спросил Петровский наигранно бодрым голосом. Но Антон не ответил. Он продолжал сидеть как статуя.
–
Антон!
Никакого ответа. Петровский нагнулся к нему и посмотрел прямо в глаза – никакой реакции, глаза неподвижны. Петровскому стало нехорошо. Он потрогал Антона за руку – ничего. Тогда он повернулся к врачу:
–
Что с ним?
–
По приборам все нормально, – ответил тот и начал осматривать Антона.
Петровский некоторое время наблюдал за его манипуляциями и ему становилось все хуже и хуже.
Он повернулся и пошел к пульту.
А на мониторе по-прежнему светились те самые цифры.
– Дай калькулятор. – сказал Петровский Борису и протянул руку. – Ты уверен, что правильно посчитал?
– Вроде правильно.
Петровский начал пересчитывать. Извлек блокнот, авторучку, Умножил 60 на 60, 3600 на 24, потом на 365, получил 31536000 и стал делить экранное число. Долго делил, и, в конце концов, убедился, что Борис прав. Пять миллиардов шестьсот девяносто три миллиона четыреста восемьдесят тысяч пятьсот три. С хвостиком.
