Какая, в конечном счёте, разница? Скоро она вернётся домой. Ещё чуть-чуть.
«Интересно, полиция меня сразу заберёт в психушку или всё же примет за вполне адекватного ролевика?» – вскользь подумалось ей.
Во всяком случае, Лея пришла к выводу, что костюм на следующий Хэллоуин у неё теперь отменный. А если ещё и пойти в таком наряде на новогодний костюмированный корпоратив. И при этом мечи нацепить… Девушка хихикнула.
Мысленно она уже была на этой вечеринке. Вредная пожилая тётка – Тамара Ивановна из бухгалтерии, шепталась бы в углу по поводу похабности и пошлости одеяния. Подлизывающаяся к ней, находящаяся ещё на испытательном сроке, двуличная, но фигуристая Ниночка начала бы поддакивать, а потом, втихаря, спросила бы, где Лея такое чудо достала. Ей именно такой наряд нужен. Ах! Это единственный экземпляр. А может Лея одолжить его? Всего на один вечер-то и надо. Девочки из её отдела завистливо похвалили бы необычность, а после, с недовольством поправляя свои платья фей и принцесс, начали бы ворчать так, что поневоле каждый слушатель понял бы – им больше подходят костюмы ведьм да лохмотья кикимор. Конечно, при этом все сотрудники в чём‑то новом на такие корпоративы приходят. Если повториться, то сразу начинаются тихие обсуждения, но денег тоже жалко, а потому одежда покупается самая дешёвая. Блёстки так и осыпаются с ткани, смахивающей на марлю или бабушкину тюль.
Так повелось, что новогодние вечеринки в фирме всегда костюмированные, как в детском саду. Вот таким чувством юмора обладал генеральный директор. Сам-то он единственный приходил в обычном костюме, но остальным не позволялось такое своеволие под страхом лишения ежемесячной премии. А куда потом девать нелепые наряды?
Зависть же в глазах ведьм-коллег по отделу оттого, что всё внимание небольшого количества мужчин сосредоточилось только на Лее. Ведь так хорошо видны икры и бёдра! А ноги у неё как раз вполне стройные. Хотя айтишник совсем по другому поводу смотрел бы внимательно. Его мечи наверняка бы привлеки. И Лея обязательно показала бы ему оружие, а он, конечно, непременно поразился бы остроте стали. И, с восхищением в глазах кивая головой, на которой ежегодно в честь праздника красовался ободок с ушами Микки Мауса, произнёс бы: «Настоящее».
От собственных бредовых мыслей Лея пришла в наипрекраснейшее расположение духа. Конечно, в жизнь она не надела бы это на корпоратив. Да и на Хэллоуин. Постеснялась бы. Однако иногда перед зеркалом… Жалко, Ира не пошла с ними! На её фигуре платье смотрелось бы не хуже, чем на демонессах.
Внезапно сердце Леи замерло.
Ирина… За всё это время девушка даже не вспомнила о ней, и потому сейчас особенно ощутимо заскребли на душе кошки. Ведь всё так удачно получилось! Сейчас молодая женщина корила себя за то, что насильно не вытащила блондинку из камеры. Не помогали даже верные доводы разума, что ничего нельзя было сделать.
«Можно было», – упрямо твердила проснувшаяся совесть.
Слеза своевольно поползла из уголка глаза. За ней другая. В конце концов Лея заревела. Плакала и за Иру, и за себя, и за всё, что произошло. Чтобы не привлекать внимание, девушка страдала, не проронив ни звука, лишь утирая плащом лицо. Символы, нанесённые Даррой, от этого превратились в бордовую грязь с потёками чёрной туши. Поняв это, Лея, как и почти любая женщина в такой ситуации, моментально успокоилась. На ходу она достала из сумки старую блузку, смочила её водой из бурдюка и стёрла всю косметику и краску.
