Я поднял трубку дрожащими руками. Когда она ответила, я сказал:
– Мама, доброе утро. Каз у тебя?
Мать помолчала секунду. Я услышал ее вздох.
– Да, она здесь, сынок, – ответила она грустным голосом.
– Что-то случилось? – спросил я ее.
– Сынок, вчера ты зашел слишком далеко. Я разочарована тобой, – ответила она.
– О чем ты вообще говоришь? – нахмурился я, пытаясь вспомнить хоть что-то. У меня болел лоб. Я дотронулся до него и почувствовал шишку. Как, черт возьми, она появилась?
– Я не хочу говорить об этом по телефону. Тебе нужно прийти и посмотреть самому, – сказала она.
Я положил трубку, не понимая, о чем она говорит. Опираясь на стену, я прошел в ванную. Бросив одежду на пол, я включил душ и встал под струю воды. Только я начал мыть голову, как пальцы почувствовали что-то необычное. Вдруг что-то коснулось моих ног.
Я отпрыгнул назад и посмотрел вниз. Из-за недавних событий я был уверен, что по моим ногам ползет гигантская гусеница. К счастью, это было не так, но, к сожалению, причина была не лучше. На ногах и на кафельной плитке я увидел огромное количество собственных волос. Потрясенный, я отошел и прислонился к стене, потом медленно сполз по ней и заплакал. Я почувствовал нестерпимое желание удариться головой о стену. Один раз, а потом еще и еще. Я просто не мог остановиться, продолжая биться головой о стену с криком: «Что со мной творится?»
Как только я почувствовал изнеможение и чуть не потерял сознание, я остановился и выключил душ. После этого я посмотрел на себя в зеркало, только чтобы убедиться, что выгляжу нормально – никаких проплешин, синяков и кровоподтеков.
Довольный, я оделся и ушел. Когда я добрался до дома своей матери, я увидел мальчиков, игравших во дворе.
– Папа, что с твоим лбом? – спросил один из сыновей, глядя на мою шишку.
Я улыбнулся и сказал:
– Упал в темноте.
Я оставил их одних и вошел в дом. Жена сидела на диване. Ее лицо распухло, у нее под глазами были темные круги. На руках виднелись царапины.
Я быстро подбежал к ней:
– Милая, что с тобой случилось?
Она отодвинулась от меня, я видел страх в ее глазах.
– Держись от меня подальше, чудовище. Разве ты не помнишь, как бил меня?
Я сел на пол, чувствуя себя разбитым. Мне было так же плохо, как если бы мне сказали, что кто-то умер. Я вытаращил глаза, закрывая рот рукой:
– Я… я ничего не могу вспомнить.
Она встала и повернулась ко мне спиной, задирая кофту:
– Посмотри, что твоя выпивка сделала с моей спиной! – рявкнула она.
«О, Боже!» Я чуть не задохнулся, увидев красные пятна на ее коже. Мне сложно было поверить, что я причинил боль своей жене.
Я покачал головой, а затем крепко сжал ее руками.
– Нет, я не мог этого сделать, – повторил я несколько раз.
Она взглянула на меня и снова села. Я подполз к ней на коленях и обнял руками.
– Каз, я действительно ничего не помню. Прости, что причинил тебе боль, – я положил голову ей на колени. – Прошу тебя, прости меня, пожалуйста.
Она оттолкнула меня.
– На этот раз ты зашел слишком далеко. Пожалуйста, оставь нас с детьми в покое. Мне нужно время, чтобы все обдумать.
Я встал и, почувствовав тошноту, выбежал из дома.
Две недели я не пил, и мне казалось, что у меня с плеч свалился тяжелый груз. Каждый день я ходил в дом матери и умолял жену вернуться. Я обещал ей стать другим и даже обещал переехать с ней в Англию. Наконец, мои старания убедили ее вернуться домой.
