– Очередная игрушка наскучила. Неужели ты думала, что у вас все серьезно? Как можно быть такой глупой? Он тобой попользовался и выкинул…
Ну и все в таком духе. Говорили и за спиной, и прямо в глаза.
А чуть позже к своему ужасу Лена поняла, что беременна.
В момент отчаяния девушка даже хотела бросить институт. Но вовремя собралась, выстояла. О своем веселом положении она никому не сообщила. Все сделала сама, тихо и тайно. Почему? Почему не рассказала бывшему возлюбленному? Потому что не выдержала бы равнодушного взгляда. Почему не поделилась с подругами? Потому что их почти не осталось, все назывались таковыми весьма условно и вряд ли бы ей посочувствовали, а скорее всего разнесли бы новость по всему институту, превратив чужую беду в горячую сплетню.
Все прошло хорошо, без последствий. Рана осталась только на сердце. Но это была невидимая рана, известная ей одной. И она сделала все, чтобы так было и впредь.
Перестала обращать внимание на ядовитые насмешки. Сменила прическу и заставила себя улыбаться. Сначала было трудно каждое утро вопреки настроению надевать на себя довольную мину, но вскоре девушка втянулась, выработала привычку всегда сохранять невозмутимый вид, а в ответ на обидные фразы – смеяться.
В последствии Лена признала, что в некотором смысле даже благодарна Кириллу. Приобретенное умение управлять своими эмоциями и не поддаваться на провокации очень пригодилось ей в жизни.
И когда спустя много лет некогда желанный объект вновь возник на горизонте, девушка никак не выказала своего удивления. Хотя сердечко екнуло. Да что там екнуло! Забилось так, что через блузку видно было.
Второй раз полезный навык пригодился, когда Кирилл озвучил свою идею, которую уже ну никак нельзя было назвать безобидной авантюрой. Это была настоящая афера. И ей предлагали принять в ней непосредственное участие.
– Ну ты же понимаешь, что существуют авторские права, – с невинной улыбкой ответила Лена, потягивая коктейль. – Это же мошенничество. Неужели тебя ничто не смущает?
– Да понимаешь, Ленок, я когда почитал, все само собой как-то сложилось. Я ведь раньше тоже писал, мечтал стать писателем, фантазировал. А потом забросил это дело.
– Ну и что же мешает тебе вновь заняться творчеством, публиковаться?
– Так я к тому и веду, – продолжал объяснять он. – Надо сначала зарекомендовать себя, зацепить читателя. В своих рассказах я не сильно уверен. Многое нужно доработать. А это точно всем зайдет. Ну а потом уже и свое печатать буду. Главное сейчас создать имя. Ада Кошмарина! А? Как? Ну классно же.
– Ну да, звучит, – согласилась Лена и после недолгих уговоров и многообещающих комплиментов согласилась.
Но Кирилл не учел одного: это была уже не та Лена, с которой в ранней молодости у него был скоротечный роман. Это была совершенно другая, незнакомая ему женщина.
*
А вот Кирилл нисколько не изменился. Лена поняла это сразу по его излишней самоуверенности и самонадеянности. По взгляду напротив девушка без труда считала, что молодой человек как прежде не сомневается в своей неотразимости и безнаказанности. Так зачем его раньше времени разубеждать в этом, про себя размышляла собеседница. Пусть рыбка поглубже заглотит крючок, а там видно будет, как с ней поступить, отпустить или зажарить с маслицем на сковородочке. Да и торопиться не стоит. Скоропалительные выводы могут оказаться ошибочными. Хотя, нет, это вряд ли, усмехнулась Лена не к месту.
