– Так.
«Когда первая снэпшот-камера отключится, у нас будет от пяти до десяти минут, чтобы воспользоваться брешью и проникнуть на вокзал».
– А что будет с твоими копиями после взлома?
«Удалят себя».
– Ясно. Начинаем?
«Ещё кое-что. Твой бинарный массив и мой алгоритм исполняются в одном и том же органическом материале…»
– Мне уже не нравится твоё вступление.
«Для организации многопоточного взлома и создания своих копий мне необходимо использовать все ресурсы к-атомного тела».
– А я куда денусь?
«Твой бинарный массив является ядром тела, главной исполняемой программой, хотя сравнение нерелевантно. Поэтому не переживай».
– Переживать о чём?
«Мой алгоритм временно получит приоритет в исполнении, а ядро твоей личности будет заморожено».
– Надолго?
«Я не могу прогнозировать».
– Хорошо. Предупреди, когда начнёшь.
«Предупреждаю».
У меня тут же отнялись ноги, потом руки. Ощущения были такие же, как при выходе из Адам Онлайн.
И снова опустилась тьма, без каких-либо ощущений.
#
Сложно сказать, когда появился Озерг.
Но я помнил, что не должно быть никаких драконов. Моё сознание находилось в бездне небытия, отключённое, пока Марьям взламывала QCP.
Но дракон всё-таки был. Кружил надо мной, словно примеривался для атаки, но не атаковал. Я хотел осмотреть свои доспехи, чтобы понять, чем бить его, когда тварь приблизится, но обнаружил, что нет ни доспехов, ни даже тела.
Я ведь не существовал, поэтому дракон меня не видел.
Озерг резко спустился и превратился в оленя, увешанного обрезками липучки. Встав на задние ноги, схватил меня руками (почему не копытами?) за воротник рубашки (откуда рубашка?) и потряс меня, проревев:
– Паника ядра… Паника ядра!
Ядро – это я. И никакой паники у меня нет.
Спокойно убрав с воротника копыта оленя, я очнулся.
– …ника ядра –
Событие сохранено в протокол.
Обнаружено событие, похожее на критическую ошибку фенома SpeedRun. Не переживай, твоё сознание всё ещё там, где его атомы.
Рекомендуем найти ближайшую станцию АКОС и вернуться в Адам Онлайн. Протокол событий будет переправлен разработчикам.
Спасибо за содействие, твоя смелость ведёт нас вперёд.
Моё прояснившееся сознание заполнило тело синтезана, вернув контроль над ощущениями.
Я лежал в гробу. Но тут же понял, что не в гробу, а между двумя грузовыми контейнерами – их стенки создали эффект гроба.
Затем вернулся слух, ударив по ушам свистом и воем – с таким ходили вакуумные поезда на предельной скорости.
Неужели мы уже едем? Что произошло?
И что происходит?
Я выглянул из-за контейнера – Нейля лежала на полу, изгибаясь, как змея. Верхом на ней сидел человек, одетый в такой же УниКом, что у нас. В одной руке у него торчал чёрный пистолет, в другой треугольный кусок «Лезвия», молекулярная кромка которого оставляла в воздухе тающие следы.
Нейля удерживала руки нападавшего, не давая ни выстрелить, ни полоснуть мономолекулярным треугольником.
Не размышляя, что всё это значило, я позвал Марьям. Она не ответила.
Чертыхаясь, выскочил из-за контейнера и набросился на незнакомца. Обхватил его за торс и поднял вверх, отрывая от Нейли. Оказавшись в захвате, незнакомец корчился и лягался, больно попадая мне пятками по ногам. Лезвие уже рассыпалось в прах, поэтому у него остался только пистолет.
Нейля не дала ему времени прицелиться: вскочив на ноги начала бить его кулаками в живот и по лицу. Шмякающие и хлюпающие удары заглушили свист вакуумного туннеля. А сила ударов отдавалась даже в меня. На меня же брызгала кровь и летели какие-то ошмётки от головы противника.
