Адам - страница 34

– Че стоишь? – Леонидыч закончил осматривать меня и дружелюбия в его голосе не прибавилось.

– Леонидыч, ну ты чего? Саня свой парень, зуб даю, – Ярослав по-приятельски хлопнул по плечу хозяина комнаты. Лысый моряк, я почему-то решил, что он с такой фактурой точно должен был служить когда-то на флоте, злобно зыркнул на инвалида: «Давалка-то с зубами еще не отвалилась? Ты сам мудак редкостный и таскаешь ко мне шушеру всякую! У меня, может быть, имущество пропадает!».

Лицо Ярослава побагровело, он показательно набрал полные легкие воздуха, и я даже зажмурился, ожидая выброс ответного гнева, но услышал, как он от души засмеялся. Когда я открыл глаза, эти двое ржали и обнимались. Выглядел я, наверное, очень глупо, потому что, как только они повернулись в мою сторону, прыснули одновременным смехом еще сильнее.

Леонидыч и правда оказался моряком, только условным. На пенсию он ушел в звании капитана третьего ранга, но ни на море, ни на флоте никогда не служил. Сразу после окончания военно-морского училища он попал по распределению в какие-то мало мне понятные войска, где для службы на суше требовались именно моряки. Там он и прослужил до пенсии, а после попал сюда, в кладовщики. Но все в нем говорило о наличии именно той настоящей морской души, что делает человека таким интересным и загадочным. Больше о себе он ничего рассказывать не захотел, а когда узнал, что я не служил, то очень долго и живописно высказывал свое мнение о таких как я, сильно ущербных людях. Справедливости ради, такую же порцию нравоучительных ругательств он выдал и Ярославу, который тоже не служил.

– Я научу вас Родину любить, уроды мамины! – Леонидыч с довольным видом притащил два больших огнетушителя. В них он ставил брагу на конфетах, которые так же были вверены ему на хранение. Старый моряк заметил, что никакого хищения в его кладовой нет, все по книгам учета у него тютелька в тютельку. Просто загадочные нормы утряски и усушки карамели позволяли ему иметь маленькие запретные радости.

Брага оказалась довольно сносной и пилась легко. Мы много разговаривали. Леонидыч выдал нам с Ярославом по тельняшке и мы, как три заправских морских волка, пели песни и травили анекдоты. Лысый ветеран военной службы обещал построить самогонный аппарат для выхода на принципиально новый уровень производства алкоголя. Он уже почти собрал все необходимые детали, и был весь в ожидании поставки змеевика от товарищей из автопарка, детали самой что ни есть необходимой в производстве спиртных напитков. Как оказалось, у него раньше было сие приспособление, но мерзкий Дамир Анотович, изъял прибор в ходе наложения сухого закона на территории базы.

На почве негативного отношения к начальству Ярослав со старым кладовщиком и подружились, а общая страсть к горячительному укрепила товарищеские отношения до несгибаемой твердости настоящей мужской дружбы.

Именно Леонидыч рассказал Ярославу, почему его не спасли военные от нападения треклятого льва. Информация эта стоила ему почти всех запасов алкогольной продукции и некоторого количества казенного имущества. А сейчас, пока несчастный Ярослав в пьяном угаре напевал грустную матерную песню, повторил историю и для меня.

В тот день Дамир Анотович неожиданно для всех решил посетить штатный прогон взаимодействия человека и хищника. Все до сих пор уверены, не будь его тогда на пункте управления, ничего бы не случилось. Операторы задолго до критического момента заметили отклонения в работе управляющего процессора и собирались убирать хищника от Ярослава, но Анотович настоял на продолжении эксперимента. В его словах была логика, надо сейчас решать проблему, чтобы подобного не случилось, когда вокруг будут зрители. Но когда стало понятно, что контроль над животным не восстановить и необходимо выводить на арену охрану и усыплять льва, он вновь дал команду ничего не делать. Когда хищник напал на Ярослава, один из инженеров проекта не выдержал и дал команду на уничтожение обезумевшего зверя. Счет шел на секунды, охрана сработала очень оперативно, но Дамир Анотович запретил стрелять в рвущего на части человека льва. Он предупредил, что если кто-то из сердобольных решит стрелять, то он компенсирует всю сумму государственных вложений в хищника. И он, и его дети, и его внуки будут компенсировать. Каждому животному проекта были сделаны уникальные операции по вживлению жутко дорогих нейрочипов, настолько дорогих, что все они могут жрать людей по пять штук в день и ему плевать, пока не начнут жрать лично его.