Перед нею стояла сильно похудевшая, осунувшаяся, хотя и не потерявшая прежний лоск женщина. Ее голос стал тише и мягче, а в слегка остекленевших глазах застыла болезненная грусть.
– У вас там пес, черный такой, в дальнем вольере. Мне говорили, его усыпить хотят, я надеюсь, не опоздала?
– Живой пока, на том же месте, такой же дикий, как был… Со дня на день врач обещался. Затянули, конечно, не до него было, но вы не волнуйтесь, лишних расходов больше не будет.
– Я бы хотела этого пса забрать.
Вера Михайловна внимательно посмотрела на Аделину, пытаясь понять то, что не поддавалось никаким объяснениям.
– Вам рассказали, что он людей калечит?
– Да.
– И все равно хотите забрать?
– Хочу.
– Его даже на поводок прицепить не получится. Я туда точно не полезу, – Вера Михайловна задумалась на секунду, – и вас не пущу.
– А если попробовать, – умоляюще, но с утвердительной интонацией в голосе, сказала Аделина, – вы можете здесь постоять, я сама схожу.
Вера Михайловна грудью преградила дорогу.
– Не пущу. Задерет, и к гадалке ходить не надо. У меня двадцать лет опыта, всякие попадались, и злые и трусливые, но таких чудовищ в жизни не встречала. Я грех на душу не возьму, не пущу вас, уж простите.
– А усыпить его не грех будет?
– Вы думаете, такие решения легко даются? – вполне ожидаемо потеряв терпение, рявкнула хозяйка приюта. – Не можем мы ждать, когда он нас всех на тряпки переврет. Я не знаю, что у вас в жизни произошло и как вам вообще такая мысль в голову пришла. Приехать за псом, который одним укусом здоровому мужику кости может переломать! Я, простите, в этом участвовать не буду. Если это такой оригинальный способ самоубийства, то найдите, пожалуйста, другой, – с чувством то ли скорби, то ли осуждения, то ли горькой шутки закончила Вера Михайловна. Но, внимательно посмотрев на Аделину, рискнула раскрыть свое понимание ситуации, – а лучше обратитесь к специалисту, – выдохнула она, – психолог поможет лучше, чем перегрызенное горло.
– Ничем не могу помочь, – развел руками психолог.
На следующий день Аделина сидела в кабинете у одного из самых известных столичных врачевателей душевных болезней, разглядывая стену, увешанную грамотами и хвалебными письмами.
– У вас рейтинг пять звезд из пяти, к кому мне идти тогда?
– К психиатру, к психиатру…
– Вы даже не попытаетесь?
– Аделина, понимаете, психолог занимается психически здоровыми людьми, которым просто нужна помощь, чтобы разобраться с отношениями с самим собой и социумом. А вам лечиться надо, у вас налицо тяжелое расстройство. Того, что я от вас услышал, достаточно для понимания, что это не в моей компетенции.
– Да, что вы там записываете все время? Я к вам за помощью пришла, в конце концов, – Аделина понимала, что каждое сказанное лишнее слово, вероятно, обернется против нее.
– Простите, это я так, для себя, – психолог отложил блокнот в сторону, и продолжил терпеливо объяснять, – мысли о самоубийстве, алкоголизм, резкая смена настроений, – это работа для хорошего психиатра. Одной терапией тут не помочь, нужен комплексный подход, включающий не только работу над собой, но и медикаментозное лечение. Вы уже сделали большой шаг к решению проблемы – вы ее признали. Я дам вам визитку хорошего специалиста. С вас пять тысяч, оплата у секретаря.
Аделина села в машину и почувствовала, как слезы текут по щекам ручьем. Руки опустились на руль и безвольно соскользнули на колени.
