Адепты обмену и возврату не подлежат - страница 6

Я действительно была благодарна. Ведь ректор мог бы и не разобраться, а, воспользовавшись предлогом, просто выставить меня за порог академии. Наверняка в местном уставе нашелся бы пунктик вроде «не вышибать двери темной магией». А если бы не было… дописали бы! В этом деле главное – желание. А Тумин не пожелал. Решил вникнуть…

На крыльцо я вышла в тот самый миг, когда прозвенел колокол, оповещая о начале завтрака. И я влилась в тонкий нестройный ручеек адептов, решив, что его течение и приведет меня к столовой. Так оно и вышло. И я даже увидела Сьера и Вэрда, сидевших рядом с одинаково постными минами и смотревших на кашу в тарелках. На их лицах крупными литерами было написано, что они недавно встали. Причем не с постели, а в очередь за отвратительным настроением.

Увидев меня, кучерявый махнул, приглашая присоединиться к ним. Вэрд солидарно кивнул, дернув углом рта, но шрам, стягивавший его щеку, исказил ухмылку до гримасы. Но я и так поняла, что оба рады меня видеть. Ну, насколько могут быть рады темные, которые, вообще-то, по натуре одиночки. Но это если среди своих… А вот во вражеском лагере мы, не сговариваясь, предпочитали держаться вместе. В тихом, спокойном месте, которое находится максимально далеко от подвигов.

И когда я с подносом, на котором стояла тарелка с густой мясной кашей и взвар, с раздачи вернулась к парням, они синхронно подвинулись, давая мне место, чтобы присесть.

– Ну, как первое утро? – закинул удочку Сьер.

– Ты знаешь, я предпочел бы на заре слышать колокол побудки, а не твое имя, – надменно фыркнул Вэрд.

Я хотела ответить что-нибудь уничижительное, но… Увидев, как кучерявый придвигает к себе тарелку, в которой была внушительная горка каши, с сомнением уточнила:

– Сьер, ты прямо уверен, что все это съешь?

– А почему нет? – удивился он.

– Ну… как вариант – ты можешь лопнуть.

– А может, у него цель всей жизни – треснуть! – вмешался Вэрд. – И он к ней идет. А ты ему в этом ответственном деле мешаешь!

– Она фкуфная, – засунув ложку в рот, ответил кудрявый. – Вы просто ничего не понимаете.

– Угу, может, в каше я и не понимаю, – не остался в долгу меченый аристократ, – но кое в чем разбираюсь. Например, если поутру ректор требует к себе нашу Кей, значит, она уже успела что-то натворить.

А я в этот момент увидела моего вчерашнего знакомца и причину моего сегодняшнего рандеву с ректором.

– Ты неправильно произносишь, Грей. – И, не сводя глаз с блондина, зловеще пообещала: – Не «натворить», а «натворю»… Через пару мгновений.

– Это из-за него? – мгновенно понял Сьер.

– Мы в деле, – плавно вставая со своего места, отозвался Вэрд.

– Только сначала я сама, – умерила пыл парней, прищурившись.

Подловила я блондинчика у лестницы и, не думая мелочиться, сграбастала магией за грудки, утянув под ступени.

– Ну ты и паразит! – выпалила я в ярости.

Хотела еще высказать много всего лестного. Столько, что на большую гору и маленький могильный курган хватило бы. Но мне не дали, перебив:

– Магию от меня убрала… – холодно, словно хотел заморозить одними словами, произнес тип и осекся, заметив масть чар, которые я применила, – …темная? – закончил он и прищурил глаза.

И в следующий миг меня саму едва не отбросило к противоположенной стене от отката. Даже пришлось сделать пару шагов назад, чтобы устоять. А все потому, что мое плетение Мрака походя разорвал один эльфанутый… А у кого еще может быть надменное породистое лицо с прямым носом, острыми высокими скулами и глазами насыщенно-зеленого цвета, какой у людей почти не встретишь? А вот у перворожденных – запросто. Прибавить к этому еще и чуть заостренные уши, которые не бросались в глаза лишь по одной причине – были скрыты волосами, которые едва не касались широких мускулистых плеч. Нет, однозначно в типе, стоявшем передо мной, текла кровь перворожденных.