Мрак разжал пальцы, явив мелко обгрызенный огурец. Со всех сторон.
– Большой ущерб нанесён?
– Пока нет. Пострадало только пять овощей: один огурец, два томата, испорчен кочан капуты, и один лимон. Плод остался висеть на дереве, но повреждён.
Изумлённый Лель взял в руки огурец и внимательно его осмотрел.
– А станции были закрыты, когда прибыли люди?
Он даже не мог себе представить зверя с такими зубами, какие следы остались на овоще: мелкие, как передние зубы собак. Но нет следов клыков.
– Нет. Зачем закрывать их от людей? Они же так боятся нас, что не осмелятся шагу ступить без вашего дозволения.
Лель подбросил огурец в воздух и вернул его мажордому.
– Разберитесь с вредителем. Похоже, это какая-то старая беззубая собака пробралась внутрь. И она явно не знакома со страхом перед мраками. Я хочу, чтобы вы поймали вредителя живьём. Мы должны знать, с каким новым явлением столкнулись.
– Понял.
Лель схватил шлем и, на ходу надевая его, спустился на первый этаж. В огромном холле появились раскладные столы, стулья, кресла. Беженцы вели себя тихо, шёпотом переговаривались. Заметив появление преемника все поднялись, приветствуя его.
Быстро окинув взором присутствующих, Лель убедился, что все на месте. Он помнил каждого человека в лицо.
– Доброе утро, преемник, – к нему шагнул мужчина, который привёл людей.
– Доблое утло, кукла Фигня!
Лель поморщился и не ответил, глядя сквозь интерактивное забрало в давно небритое лицо мужчины. На девочку даже не взглянул. Он не стал ломать голову над загадочным пожеланием человека. Но звучит оно презабавно, учитывая, в каких условиях этим людям приходится теперь жить.
– Насколько мне помниться, – начал он недовольно, – мои мраки обеспечили вас всем необходимым. Но вы не привели себя в должный порядок, не умыты, не причёсаны, в грязной одежде. В чём дело?
Мужчина снова втянул голову в плечи.
– Простите, преемник, но в душах не было воды. Никакой.
– Там млаки ночью иглали в плятки, – вставила свои пять копеек малышка, крутя перед собой игрушку. Но преемник снова не обратил на неё никакого внимания.
Вероятно, снова забились насосы.
Лель развернулся и пошёл в котельную, вызывая по связи эфира рабочих мраков, от вида которых люди в ужасе шарахались в стороны, закрывая собой детей.
Потребовалось больше двух часов на устранение неполадок. Оказались повреждены трубы в подвалах.
– Они распилены, – доложил один из рабочих, заваривая прорывы длинными руками-манипуляторами. Все четыре руки рабочего ловко собирали пластинки с пола и приваривали их к повреждению.
– Зачем люди испортили водоснабжение? – Вслух произнёс Лель, осматривая сварку.
– Это сделали не люди, преемник. У них нет инструментов и доступа к ним. Под присмотром мажордома люди починили ворота и сдали все инструменты по списку. Это сделали наступательные мраки. Вот, взгляните. Это следы наших инструментов.
Лель разъярённо потянул ноздрями воздух и зашипел, сжимая кулаки. Значит, наступательные узнали, что администратор приютил беженцев, и выказывают своё недовольство столь низким поступком?
– Администратор, вызови Каина 000, – резко бросил он в эфир.
– Готово. Будет через три минуты в тронном зале, – отозвался старик.
Оставив рабочих завершать ремонт, Лель стремительно поднялся на второй этаж, передавая через эфир обзор повреждений администратору.
Старик недоумённо вскинул брови.
– Зачем он это сделал?
