– Видя, что вы похожи на дырявый швейцарский сыр, после очереди из пистолета, я перенастроила вашу портативную аптечку на максимальным уровень, и та ввела вас в медикаментозную кому, – призналась Соня, неловко улыбнувшись. – Как позже мне сказал военврач, прямой необходимости в этом не было, но я ведь не знала, насколько серьезны ваши раны. Так что, господин контр-адмирал, пришлось вам проваляться здесь несколько дольше обычного, но с другой стороны и восстановление организма пройдет гораздо быстрей…
– Если за это время ничего страшного в ближнем для нас космосе не произошло, то ничего страшного, – нехотя согласился я, на самом деле, переживая, что столько времени потеряно. – Ведь мы в данный момент не окружены какой-нибудь очередной вражеской эскадрой?
– Нет, насколько мне поступает информация от ребят из рубки, пространство в радиусе десяти миллионов километров от нас чистое, ни «янки», ни поляков на горизонте нет, – ответила Соня Вебер, посмотрев на свой идентификационный браслет, не горит ли он красным цветом.
– Уже хорошо, – кивнул я. – Но сейчас нам все равно надо спешить… Вы сказали «ребята в рубке»…
– Да, офицерьё, которое подняло мятеж, мы закрыли в отдельном отсеке нижней палубы, а на мостике сейчас остаются вахтенными несколько мичманов и старших матросов, – кивнула Соня, а мой слух сильно резануло уже второй раз произнесенное ей слово «офицерьё».
– Я не уверен, что абсолютно все офицеры, находившиеся в тот момент в командном отсеке, поддержали неадекватные действия капитана Штольца, – покачал я головой. – Не перебарщили ли вы со своими «революционными космоматросами», ворвавшись в рубку и расчесав всех там находящихся под одну гребенку?
– «Революционными матросами»? – хмыкнула Соня. – Неплохо звучит… Только не мы устраивали революцию, а точнее сказать – мятеж, а эти золотопогонные мальчики и девочки, которые вместо того, чтобы управлять крейсером, возомнили себя вершителями судеб, – произнесла Соня, брезгливо поморщившись. – Некогда нам разбирать, кто прав, а кто виноват. Все эти операторы если даже и не поддерживали Штольца, но при этом, как ни в чем не бывало, стояли и наблюдали за вашим с капитаном поединком, уже замарали себя. В любом случае контрразведка разберется, а пока пусть посидят в кладовке и подумают над своими действиями…
– Вы же тоже офицер, – я указал глазами на погоны старшего лейтенанта, на плечах у девушки.
– Особо не стремилась, – отмахнулась Соня, – если бы на истребителях летать давали не только офицерам, но и пилотам в звании – рядовой – летала бы с удовольствием. А так, есть эти погоны или нет их, лично мне никакой разницы.
– Значит вы здесь не за карьерой и наградами? – улыбнулся я.
– Я здесь за тем, чтобы убивать врагов, остальное – лирика, – важно заявила Соня, скрестив руки на груди.
– «Баязет» держит связь с «Одиноким»? – спросил я, решив снова сменить тему, наблюдая слишком боевой настрой лейтенанта Вебер и уже начиная опасаться ее горячности и принципиальности, хотя при этом, продолжая восхищенно взирать на свою новую знакомую.
– Да, ваш старший помощник со странным именем и как я поняла без звания, постоянно находится на связи, – кивнула Соня. – Более того, Алекса, не знаю ее фамилии… Она что из иностранного легиона? Так вот эта странная дама, когда узнала о вашем ранении и всей этой заварушке, прислала на «Баязет» группу захвата в виде трех взводов «морской» космопехоты во главе с ужасным на видимо, полукиборгом-получеловеком…
