– Дессе, – произнес Джонс, заиграв желваками. – Он все-таки решился, несмотря на повреждения своих кораблей… Да, командующий Северного флота действительно – самый опасный наш противник. К тому же, – добавил он с легкой улыбкой, – у него есть дополнительная мотивация.
– Какая же? – не понял Колби.
Джонс кивнул в сторону экрана, отображающего тюремный отсек:
– Доминика Кантор. Она больше, чем просто офицер для Дессе. Намного больше.
– Вы думаете, он рискнет флотом ради одного человека? – недоверчиво спросил старший помощник.
– Именно поэтому «Лис» так опасен, Ричард, – ответил Джонс. – В нем сочетаются безжалостный расчет стратега и иррациональная привязанность к своим людям. Особенно к этой женщине.
Он повернулся к офицеру связи:
– Передайте всем кораблям дивизии: боевая тревога!
– Не рановато ли для боевой тревоги, сэр? – с сомнением в голосе произнес его старпом. – Противнику до нас идите еще часов двенадцать…
– А боевая тревога объявлена мной не для приближающихся кораблей Дессе, – загадочно ухмыльнулся Илайя.
– Тогда для кого? – удивился Колби.
– Для крыс, что сидят в Кронштадте, – кивнул Джонс, указывая на голограмму крепости.
Глаза Джонса сузились, и на мгновение в них мелькнуло что-то, напоминающее предвкушение охотника перед решающим броском. «Северный Лис» приближался, и у Илайи оставалось не так много времени для захвата космической крепости и контейнеров имперской казны.
– Приведите капитана Надя, – коротко приказал американец, – казнь надо ускорить…
Космическая крепость висела в пустоте, словно исполинская металлическая жемчужина, обрамленная ореолом мерцающих энергетических щитов. Стационарные орудийные платформы, точно острые шипы, выступали из идеально гладкой поверхности бронированной сферы, готовые извергнуть смертоносную плазму в любой корабль, осмелившийся приблизиться к Кронштадту.
Внутри этой рукотворной планеты, в центральном командном пункте, каперанг Вахтанг «Ваха» Саладзе, командир линкора «Переяславль», неподвижно стоял перед главным тактическим экраном, наблюдая за окружающим пространством через внешние сканеры крепости. Его крупная фигура, облаченная в черный китель с капитанскими нашивками, отбрасывала длинную тень на металлический пол. Густые черные брови сходились на переносице в одну линию, придавая его лицу выражение вечной суровости.
С момента, когда корабли Илайи Джонса нанесли поражение эскадре вице-адмирала Кантор и замкнули блокадное кольцо вокруг Кронштадта, прошло уже несколько дней. Пятнадцать кораблей Северного флота, запертых внутри крепости, были приведены в полную боевую готовность. Их экипажи посменно несли вахту, поддерживая работу систем и готовясь отразить возможный штурм четырех «врат» Кронштадта.
– Новое сообщение со сканеров, господин каперанг, – доложил дежурный офицер мониторинга, молодой лейтенант с бледным от постоянного нахождения в искусственной среде лицом. – Один из кораблей Джонса совершил маневр, приблизившись к внешнему периметру оборонительной зоны.
– Показать на тактической карте, – приказал Саладзе, не отрывая взгляда от главного экрана.
Голографическая проекция в центре командного пункта изменилась, выделив один из кораблей блокадного кольца – легкий крейсер, медленно дрейфующий вдоль невидимой линии, за которой начинала работать автоматическая система защиты крепости.
– Что он там вынюхивает? – пробормотал себе под нос Вахтанг Георгиевич, подходя ближе к голограмме. – Проверяет наши рефлексы или ищет слабое место?
