Плазма палубных батарей и, прежде всего, главного калибра «Новгорода» за считанные секунды выжгли бортовые поля сразу у двух дредноутов группы Джонса: «Луизианы» и тяжелого крейсера «Трентон». Последний, в отличие от большого и защищенного двумя слоями брони линкора «Луизиана», сильнейшим образом пострадал от огня русских артиллеристов. Наши канониры, видя что «Трентон» не может держать потоки плазмы, перевели весь огонь именно на него.
Несчастный американский крейсер вывалился из общего строя и заметался по космосу, пытаясь уйти из смертельной зоны обстрела. Но не тут-то было, наши канониры знали свое дело на пять и уже не отпускали «Трентон», разрушая все на его внешней обшивке и вгрызаясь плазмой вглубь отсеков. Американец в отчаянии развернулся к ТС кормой собираясь удрать, но тут же поплатился за это и замер с потухшими подбитыми силовыми установками. Теперь судьба американского дредноута была определена окончательно.
Несмотря на то, что сразу три корабля из сводной дивизии Джонса-младшего, прекратив преследование русских из дивизии Козлова, развернулись и попытались отвлечь на себя огонь «Новгорода», наши артиллеристы по приказу командира корабля продолжали неуклонно долбить в одну цель. «Трентон» был обречен и уже вовсю горел.
Несколько орудий с левого борта русского линкора продолжали вести огонь по «Луизиане» так же сильно пострадавшему от внезапного нападения из засады. Но «Луизиана» держался и сам вел ответную стрельбу по «Новгороду», пытаясь выкурить того из-под причальной стенки пирса на открытое пространство. Американцы не догадывались, что наш корабль этого сделать попросту не мог с неисправными силовыми установками.
«Новгород» был прикован к станции, отчего его офицерский состав и экипаж понимали, что это их последний бой, отступать им некуда и поэтому весело и непринужденно встречали свою судьбу. Подошедшие корабли «янки» не понимали, почему русские не бегут вслед за своей дивизией, а продолжают находиться на станции, ведь они обречены. Плазма палубных орудий кораблей Илайи Джонса, сгрудившихся возле пирса ТС, была такой силы, что выжигала все на своем пути. Сотнями зарядов был разбит и пробит насквозь пирс и все стойки, гражданские суда, стоявшие рядом с нашим линкором, уже перестали походить на суда, а представляли собой оплавленные горящие остовы и груды искореженного металла.
Но «Новгород» держался и довольно-таки успешно. Во-первых, все, что было вокруг него, служило хоть какой-то, но дополнительной защитой. Во-вторых, боевые и прежде всего защитные характеристики нашего дредноута, если не считать неисправные силовые установки, были на высшем уровне. «Новгород» не участвовал ни в одном из прошедших сражений, отчего имел в наличии стопроцентную мощность всех защитных полей и нетронутые плазмой слои нимидийской брони.
Вот почему, несмотря на бешеную пальбу сразу четырех, а затем, и еще двух присоединившихся к остальным кораблей «янки» им вот уже как минут пятнадцать не удавалось ничего сделать с засевшим на станции русским линкором. Защита «Новгорода», конечно, истончалась и была практически на нуле, но тем самым отважный корабль и его экипаж выигрывали ценнейшее время для всей 9-ой дивизии.
Вячеслав Васильевич Козлов знал, кому ставить свечку за свое спасение. Благодаря внезапному появлению «Новгорода» и тому, что тот отвлек на себя лучшие дредноуты Илайи Джонса, кораблям 9-ой «линейной» удалось выиграть момент и суметь развернуться без опасности получить от американских батарей повреждения двигателей. Теперь все вымпелы Козлова могли отходить гораздо быстрей, чем и не преминули воспользоваться.
